В студенческие годы ты была в стройотряде? когда поздним вечером всех измотанных, но счастливых грузят в набитый до предела автобус... и ты запрыгиваешь ко мне на колени... да именно к тому, к кому хотела сама и за которым присматривала почти целый день. Высокие брюнеты в твоем вкусе? когда нахально и беспардонно он тебя всю своим острым прищуренным карим взглядом? как будто раздевает... оценивает... и теперь полуобняв, забросив руку ему на плечо, приятно почувствовать одну его руку у себя за спиной, другую чуть выше колена.
А все-таки неплохо вот так в такой давке... прижаться, почувствовать запах мужчины, ощутить мягкость еще влажных, после купания в речке, волос на шее, затылке, чуть чуть их поглаживая, теребя... и ощущать как грудь через легкую футболку упруго уперлась в него... а деревенский автобус так резко заносит на всех поворотах, что он прижимает тебя, так сильно, так властно, что губы твои прикасаются к его волосам, а попка на ухабах так прыгает, что через джинсы уже ощутить как затвердело и давит... на каждом ухабе сельской дороги, на повороте и просто при качке.
А он прижимает сильнее, сильнее и даже чуть покраснел... и ложит куртку тебе на колени... и руку под куртку... о боже... нахал... расстегнул змейку на джинсах и руку туда... сначала осторожно, может даже несмело, а затем... когда змейка на джинсах расстегнулась совсем — так страстно пальцами поверх коротеньких трусиков... и смелее еще, почувствовав как ты сама прижимаешься к нему еще крепче... чтоб только глаза его не увидеть... и закрываешь свои, показывая всем, что пытаешься задремать у него на плече... а он осмелев, расстегнул уже пуговицу на твоих джинсах и всю руку туда... под трусики... и тихо и властно на ушко тебе: раздвинь ножки сильнее...
И ты повинуешься... как под гипнозом и чувствуешь как умело подушечки пальцев проходятся по лобку, вчера вечером только побритому, а затем все ниже... по губкам так страстно и нежно... и раскрывают их, ощущая как они увлажнились... и кончиком пальца по бугорку, в точь точь как ты трешь сама, когда остаешься одна, когда до боли, до коликов хочется парня.
И где же он так научился... не больно, но и не слабо ласкать и так заводить женщину там? и вытворять такое когда столько народу... и почти все знакомы... какая же ты сволочь, какой же ты гад... ну разве так можно, когда еще немного и я закричу... а он, чувствуя как бугорочек пульсирует и набухает, по клитору все сильнее и сильнее, так что с губ вот вот сорвется твой стон... и еще крепче за талию прижимает к себе.
И снова властно на ушко: раздвинь еще шире... и палец в пещерку, и быстро быстро им там у тебя... и глубже, глубже еще... как будто не пальцем... а чем то другим, горячим и толстым, который так упирается и давит в твой зад, как будто не джинсы на вас... вот если б его, да туда... сейчас... о боже, о чем я? а он на ушко: потерпи, сейчас мы приедем... покраснела, и так прижалась, что больше не о чем не стоит шептать... и так понятно, когда такой густой и темный лес нас окружает, и так понятно, что я тебя туда уведу... где больше пальцем не буду... и язычком поласкаю там позже, в самом конце... а затащив тебя в чащу просто прямо введу... въебу... и по полной программе... когда перед тобою такая девочка прямо на руку течет, и чуть ли не кончит... терпи, терпи, видишь в село уже въехали.
Ух, как ты хочешь... как киска наполняется соком сильнее, как пальцы все в смазке, как клитор пульсирует у меня между пальцев, как стеночки страстно сжимают, когда я пытаюсь между них проникнуть поглубже... и еще, еще глубже в тебя.
Ты ведь будешь послушной когда мы приедем? и разрешишь мне все, что я захочу? в таком темном лесу... когда мы одни... такую девчонку... которая вся в моей власти... и хочет сама... чтоб я ее несколько раз, а может и всю ночь... такую короткую летнюю ночь на двоих, как в сказке... так моя крошка? как хорошо, что ты все понимаешь без слов... ты ведь
