свою комнату, я со всего размаху кинулась на свою постель и забилась под подушку. Кашель, слёзы, сперма сына — всё хлестало из меня водопадом отчаяния.
Я не помню, сколько билась я в истерике, я проклинала жизнь, мужа, ненавидела себя... и в тоже время перед глазами была картина: я, с остервенением насаживающаяся ртом на член сына. А во рту сладким нектаром его сперма. Я люто проклинала себя, но знала, что эти минуты не променяла бы ни на что... и ненавидела себя ещё больше. Не знаю, сколько это продолжалось, возможно, я даже на какое то время отключилась, видимо мозг, дабы не спалить себя, выключил какие то предохранители, иначе, наверное, я бы сошла с ума...
Пришла в себя я, на удивление, со свежей головой холодной чистой мыслью: «Ну что ж, что произошло — того уже не вернуть. По крайней мере, смертельного уж точно в этом ничего нет. Это была естественная реакция женского организма, в молодости, кстати, очень темпераментного, да и сыну вряд ли плохо было. А какая ж мать не захочет сделать...» я улыбнулась, умением убеждать я отличалась с детства, родителями вертела, как хотела, а уж убедить себя... тем более, если ты сама этого хочешь, тут уж точно проблем нет. Главное, чтобы случившееся не повторялось слишком часто... « «часто»? может ты хотела сказать никогда?»... «нет, не хотела... сказала то, что сказала... будь честной, по крайней мере, хоть с собой!» Что же делать теперь? Как жить со всем этим? Я, грубо говоря, отсосала у своего сына... «... у своего спящего сына, не забывай...», а в чём разница? Главное, что я, если забыть истерику первых минут, не могу даже найти разумный довод, чтобы обвинить «... скажи лучше:"остановить»...» себя. Да он мой сын, да это вроде бы называется инцест, но ведь это было так хорошо, и ему, наверняка, тоже, хоть он об этом и не узнает. Ведь если делать это достаточно тихо и аккуратно, а детский сон так крепок... Я непроизвольно приподняла ночнушку и начала размазывать по груди так и оставшуюся у меня в руке Костину сперму, мимолётно касаясь кружочков сосков, которые от этих мыслей уже давно затвердели. Другой рукой я опустилась вниз, нырнула под трусики... «Ну, «дружок», где ты там, пора за работу.» Я встала с кровати и подошла к шкафу с бельём, порывшись там, достала вибратор и вновь вернулась в постель. Я грела его одной рукой, второй продолжая ласкать себя, путешествуя по всему телу, задевая соски и опускаясь вниз, легонько пощипывая пуговку клитора. Киска моя недостаточно увлажнилась и я начала облизывать своего «верного друга». Невольно я стала сравнивать его с членом своего сына... хотя разве может здесь быть хоть какое-то сравнение... «... да, «дружок», видимо я оказалась не настолько верна тебе, как ты мне... интересно, а как там мой младшенький...» волна дрожи пробежала по моему телу... «... ведь я тихонечко... он ничего не услышит...» уговаривала я себя, а сама была уже на полпути к детской. «... ведь я совсем раздета...» мысленно хлопнула себя по лбу, «но ведь они и не проснутся» тут же успокоила сама себя. Вот и снова я здесь, на секунду остановившись между кроватями, я нежно и с любовью переводила взгляд с одного сына на другого. Младшенький, Славик, я всегда любила его больше, если такое возможно. Он всегда был ближе ко мне, постоянно пытался чем-то помочь, посуду я вообще забыла, когда мыла... всё он... и за хлебом, и ещё какими-то мелочами... Костя больше рос во дворе, с ребятами, особенно, когда ушёл муж и он остался без вовремя останавливающей отцовской руки... «Интересно, курит ли он уже? Были ли у него ужу девушки?» взялась откуда-то мысль-вопрос... «... ну, как минимум, одна у него уже была... даже, если он про это и не знает ничего...» Хотя и не назвала бы его сорвиголовой, скорее просто юношеский период поиска... 16 лет уже... когда успел??? Будто вчера только из окна роддома показывала мужу... Как мы счастливы были тогда... А Славка... два с половиной... почти три года разницы... и как
