вовремя! Мы решили поэкспериментировать с гримом для портрета в стиле Арчимбольдо. Гага закупил 10 банок меда, клубничный мусс, польские разноцветные желе, сухие соки, шоколадную пасту. Представляешь, как мы устали? Вообрази: желе пришлось мазать еще теплым, но когда оно по форме тела застывало, через пол-часа на самых ответственных местах, а именно — на сиськах и животе отваливалось! Ужас! Я позирую, Гага работает, а с моих плеч ошметки отпадают! Гага как заржал: «старая стала, шкура отваливается!» Тут я рассердилась и — давай в него этими лепешками... потом меня обсыпали соком «Юппи» и ванилью...
— А ванилин зачем? — удивилась Тина.
— Он блестит красиво. Слушай. Значит, Гага срисовал, что надо, я простояла в обсыпке три часа и пошла в душ. Тут началось самое интересное. Такие красивые брызги, как салют в день победы, только струями — вниз. Я теперь специально для душа буду покупать «Юппи». Тин, ты приехала на заключительной стадии эксперимента. Меня мазали медом, но чтоб «кожей все почувствовать», Гарик тоже обмазался. Мы оба стояли в меду: я позировала, он рисовал. Портрет получится гениальный. К тебе, зайчик, просьба: нам мед смывать жалко. То ли дело — «Юппи», одна химия, а тут пчелки трудились, летали туда-сюда. у, мы решили слизать и с утра слизываем. Помоги пожалуйста!
— Ладно. Только я тоже разденусь и пожалуй, чаю себе налью. — Тина вышла из кухни и разделась.
— Ой, Тишка! Какая ты смешная с голой писькой! а куклу Барби похожа!
— еправда. Мне Анютка по-секрету показала раздетую Барби: у нее письки совсем нет. Анька даже расстроилась: «папа, а как же она писает без письки?» — вмешался Гарик.
— у хватит любоваться, а то ваша сладкая жизнь может затянуться. А кстати, кто инициатор?
— Он, конечно.
— у, с него и начнем. Узнаем, что такое клубничная попка. — и Тина, устроившись между ног Гарри, стала усердно вылизывать торс. А чтоб ине не скучать, Гарика уложили вылизанной спиной на пол, в позе «березка» и он облизывал кокетливо вытянутую нинину ножку.
— Ох, Гарри, я не знала что ты такой вкусный — прочавкала возбужденная Тина и страстно обхватила губами липкую головку члена.
— Я тоже вкусная! — ина села прямо на лицо Гарику, который мычал от избытка чувств...
— Все, хватит. Пошли мыться, я больше не хочу! — через час Гарик вырвался из ласковых ног и отчаянно пополз в ванную.
— Я хочу приласкать твою лысую певичку, а то она такая тихая — ина полезла к подруге, на ходу облизывая пальчики..
Вечером притихшие, с мокрыми волосами и блестящими глазами, друзья ужинали на балконе. а огонек свечей прилетела сонная пчелка и закружилась над столом.
— Опоздала, дуреха, утром надо было суетиться. Иди спать — засмеялась инель.
— А портрет мне понравился, — заулыбалась Тина — и эксперимент удачный. — Да уж, пригласительный не зря прислали, но ты на сутки опоздала.
— А я в ящик не заглядывала. Я сама по себе приехала. Проспала работу и решила гульнуть.
— у и умница. Завтра шашлык будем жарить.
— ет, я рано уеду. Работать надо. Без меня, вы ведь знаете, они ни фига не заработают, Юра и Маша. Я должна им помочь на первых порах.
— Слушай, тебе не надоело? Может выйдешь из игры?
— ет. Мне это нравится: совсем другой мир, другие люди.
— А то можешь нам помогать, у нас тоже неплохо заработаешь...
— Я знаю, но моя работа — это моя работа, я ее хорошо знаю и она мне приятна. Это мое призвание, голос крови, может быть. Ладно, давайте лучше послушаем Маллигана. Все умолкли. Остаток вечера провели тихо, но без грусти. Они не нуждались в трепе. Отдыхая от ежедневного словесного насилия, у друзей Тина заряжалась теплом и покоем, и все это знали.
Утром голая Тина разбудила обоих.
— Эй! — закричала
