Ласковое «жало» улавливает эти движения, приспосабливается к ним, немного проникает внутрь, затем вновь назад, лижет круглую розетку, обрамляющую вход, потом проникает внутрь, и волна сильнейшего желания пронизывает меня насквозь и не отпускает.
Олег отстраняется от Николь и что-то делает сзади нее. Снова крик. Низ живота у девушки извивается и изгибается вперед, насколько позволяют цепи. Мария снимает руку с бедра Николь, медленно приближается к стоящей рядом Светлане и, коснувшись ее великолепного зада, скользит вниз... Небольшое движение Светланы, означающее согласие, — и пальцы Марии уже исчезают между ляжками Светланы.
Неожиданно раздается крик, не человеческий, а скорее звериный, и по движениям наполовину скрытого за Николь Олега я понимаю, что произошло... А Карина стоит передо мной, облизывает губы... и бесстыдно усмехается.
«Сейчас твоя Николь будет кричать и визжать, но теперь уже не от боли и страха, а от похоти и сладострастия. Еще несколько мгновений, и ты увидишь, что эта женщина представляет собой в действительности...»
«Тогда развяжи меня или хотя бы сними этот идиотский капюшон!» — требую от Карины. «Сейчас... Нужно только подождать, пока Николь не будет полностью готова. Иначе она все еще может тебя узнать... Смотри-ка, мне кажется, средство уже начинает действовать!»
И она была права.
С каждым мгновением становились все более заметными изменения в поведении Николь, тело которой уже не извивалось в страхе перед ожидаемым, а все больше подергивалось в приятных конвульсивных судорогах.
«О-ля-ля!... Вот так... еще... еще, так... о-ля-ляля!...» — Николь явно распирало чувство наслаждения, она становилась все податливее к движениям Светланы и Марии, одновременно стараясь круговыми движениями сильнее прижаться к орудующему сзади члену Олега, руки которого крепко захватили груди и лоно «жертвы». И вдруг своды подвала содрогнулись от нечеловеческого вопля Николь: она забилась в оргазме.
Олег подходит ко мне и Карине. «Ну, Виктор, что скажешь о празднике?» — «Да уж, фантазия твоя поработала отменно. Но скажи, неужели нужно было доводить до такого страха Николь?» Олег кивает, и его руки жадно хватают грудь жены: 2Разве не прекрасная у нее грудь? Ах, парень, для меня это самые прекрасные титьки в мире! А Николь?... Николь этого природа не дала». Олег наклоняется над Кариной и гладит, слегка пощипывая, толстые соски.
«Ну а сейчас все-таки отпразднуем принесенную жертву. Будем трахаться так, что чертям тошно станет!» Олег вдруг быстро наклоняется и хватает ртом головку моего члена. «Эй, эй, — со смехом протестую против такого обращения. — Что это значит? Уж не сменил ли ты профиль?» Олег отпускает меня и с ухмылкой вновь сжимает в объятиях Карину: «Нет, конечно, но всегда хочется познать неведомое. Карина так мечтала о твоей дубине, что решил проверить, чем же она так привлекает?»
«Ну и как?» — спрашивает Карина и обхватывает руками наши пенисы. «Ах, мокрая женская писька или красивый зад мне нравятся все-таки больше...» — признается Олег. «А я ужасно хочу поиграть с двумя членами... Это же просто изумительно: иметь дело сразу с двумя такими штучками... Но сейчас, думаю, глоток виски нам совсем не помешает».
Олег исчез, и тут же вновь полилась музыка, но теперь уже совсем другая. Правда, она была по-прежнему ритмичной и настойчивой, однако в ней отсутствовал призыв к жестокости, насилию и мистическому переживанию. Карина освобождает меня от цепей, и я вижу, что это же самое делают и с Николь. Женщины сняли с нее оковы и повели к алтарю.
Олег стоит уже там, воздев ввысь руки с сосудом для питья, нижняя часть которого представляет собой череп, светящийся изнутри красным светом. «Пойдем же», — тянет меня Карина. Она оборачивается ко мне и усмехается. «Можешь совершенно спокойно вставить в мой зад свой палец. Люблю, когда у меня там
