становясь еще более привлекательной и соблазнительной. Возбуждение лежащего прямо над ничего не подозревающей Эльвирой, возрастало, он еле сдерживался, чтобы не схватить стоящий как палка член руками и не начать массировать его, чтобы сбросить с себя ставшее уже нестерпимым груз вожделения. Удары наносились по ляжкам, грудям, животику Эльвиры Аркадьевны и каждый удар, каждое ответное движение ее роскошного тела, толчком крови отдавалось в его напряженном донельзя половом органе. В этот момент она попросила перерыв, чтобы перевернуться на живот. Когда она сделала это, его взору предстала та часть женского тела, которую он боготворил: Удары веником продолжились, и когда веник касался задницы Эльвирочки (он уже готов был выговорить это имя), он закрывал глаза, потому что был уже на грани помешательства. Горячий воздух, исходивший от веника, также делал свое дело, и теперь его буквально трясло, тело его покрылось потом, полотенце было почти все мокрое, когда вдруг муж Эльвиры сказал, что ему жарко и ему надо выйти из парилки. Она сказала, что очень хорошо, так как уже немного устала и теперь надо намазать ей спину специальным составом из меда, который стоял тут же, приготовленный. Супруг Эльвиры вышел, и она осталась наедине с человеком, который еле смог выговорить в ответ «хорошо», когда она попросила помочь намазать ей спинку. Он не верил своему счастью! Полки были невысокие и он вполне мог дотянуться до баночки с составом, зачерпнуть чуть-чуть и, о боже, начать втирать его в кожу своего идеала. Прикосновение к ее коже, такой мягкой и нежной окончательно вывело его из равновесия. Он гладил, нежил, мял спину Эльвиры, она только удивлялась, как он хорошо, оказывается, умеет делать массаж, может ему стоит переквалифицироваться в массажисты... Рука его спускалась все ниже к главной цели его похоти, и он сам не заметил, что его полотенце развернулось, и набухший член его свисал над Эльвирой Аркадьевной. Если бы кто-то зашел сейчас в парилку, то увидел следующую картину: на втором полке на животе с закрытыми глазами лежала женщина в красивом темном купальнике, а над ней на третьем полке, на полотенце лежал молодой человек в плавках, ткань которых была натянута до предела из-за огромного налившегося кровью члена, торчавшего наподобие ствола некоего мифического дерева. Молодой человек черпал некую мазь из баночки стоявшей в ногах лежащей и втирал ее уже в нижнюю часть спины женщины, почти касаясь ее плавок. И вот в очередной раз, проносил руку с новой порцией, он случайно уронил мазь Эльвире на плавки. Прямо в начало той самой ложбинки, которая начинается еле заметно у последнего позвонка, спускаясь вниз, делит попку напополам, разделяя собою две ягодицы, похожие на спелые дыни, углубляется слегка, расширяется, и там ниже, меж зажатых (а иногда широко, жадно раздвинутых) ляжек открывает доступ к двум отверстиям, из-за которых мужчины становятся безумцами. «Ничего страшного, смахни и продолжай» — пробормотала Эльвира Аркадьевна, разморенная жарой и массажем. Он не ослышался! Ему позволено прикоснуться к этому! Он протянул дрожащую руку и дотронулся до ткани, пропитанной потом. Под ней он почувствовал горячее тело Эльвиры Аркадьевны. Пальцы его легли прямо в ложбиночку между ягодиц и нежно надавив, чтобы смазать мед с плавок, прижали натянутую в этом месте и потому сухую ткань купальника к телу. Видимо от жары в этом месте под трусиками скопилось несколько капелек пота и от нажатия они выступили на ткани небольшим пятнышком. Эти капельки стали последними каплями, которые переполнили чашу его желания, он задрожал всем телом и понял, что кончает: Он увидел, как головка члена набухла еще больше, и начала изрыгать потоки густой спермы. Долгое терпение придало удвоенную силу мужскому органу, и белые тонкие струи стремительно вылетали из него и покрывали тело Эльвиры Аркадьевны. Он не мог
