Дима расстегнул пуговицу и «молнию» на брюках. Уголовник в два счёта стянул брюки до колен, оставшись сидеть в одних трусах. В белых свободных сатиновых трусах. Его огромный хуй так и норовил выскочить через правую штанину трусов. Дима нагнулся поближе к паху мужика и вдохнул резкий, но приятный запах не совсем свежего нижнего белья. Хуй пульсировал. На ткани трусов уже появилось мокрое пятно. Дима лизнул его. Солёное. Он обхватил головку члена губами сквозь трусы и стал потихоньку надрачивать его. Правой рукой он медленно гладил бедро мужика, вдоль которого расположился хуй. Наконец, его ладонь плавно скользнула в штанину. Пальцы уткнулись в мошонку. Дима стал ласкать и перебирать яйца словно китайские шары. Они показались ему огромными. Наигравшись с яйцами, Дима добрался до члена. Указательный и большой пальцы кольцом сомкнулись у основания ствола. Тот был толстым и мясистым — сантиметров пять-пять с половиной. Затем, он ухватил хуй и резким движением вытащил его через правую штанину. Затем вытащил яйца. Член чпокнул по животу мужика-уголовника, оставил небольшое мокрое пятно. Когда он пульсировал, головка слегка отрывалась от живота и тянула за собой тонкую ниточку вязкой пахучей смазки. Дима разорвал её языком, слегка коснувшись дырочки в залупе, из который исходил сей божественный нектар. Мужик сильно вздохнул, его хуй напрягся как струна (правда, какой должен быть инструмент, чтобы была такая толстая струна!).
— — Бляяя! Да, соси! Соси его сука!
Дима не спешил. Он нежно спустился языком с вершины головки по уздечке к основанию шляпки этого огромного гриба. Дима не мог понять — была ли у мужика крайняя плоть или нет: то ли залупа была такой огромной, что просто-напросто шкурка не могла натянуться на неё, то ли она попросту как говорят стёрлась от многочисленных трахов, то ли её не было вовсе — значит мужик был обрезанным.
Дима нежно взял в рот залупу, обхватил её губами и ласково провёл вокруг неё языком несколько раз. Но, решив, что всему своё время, начал медленно спускаться языком вдоль ствола к яйцам пока не уткнулся носом в волосатую мошонку с потрясающим запахом пота, мочи и сегмы. Сначала он ласкал её языком, затем захватил в рот огромное яйцо и стал ласкать и щекотать. Затем он проделал тоже с другим «китайским шаром».
— — Да! Заебись! Так, так, молодец, — — хрипел мужик.
Вдоволь наигравшись «китайскими шарами», Дима медленно стал подниматься вверх к головке. Снова, проследовав по уздечке, коснулся кончиком языка меленькой солоноватой вязкой капельки смазки. Затем обхватил губами головку. Внезапно мужик-уголовник надавил ему на затылок, стараясь как можно глубже засадить член. Он схватил Диму за уши и резкими, грубыми движениями вгонял в глотку свой хуй, как в какую-то искусственную пизду. Уголовник стал помогать себе бёдрами. Машина амортизировала и прыгала как мячик. Мужик с бешенной скорость увеличивал темп. Дима не верил, что это огромная елда полностью погружается в него, что носом он тычется в лобок, а огромная залупа разрывает его глотку, доставая почти до самых гланд.
— — Сука, бля, соска, пизда, — — сам себя заводил мужик. Диму это тоже возбуждало. Вдруг, после двух минут такого бешенного темпа, мужик резким движением насадил Диму на свой кол по самые яйца, замер. Его хуй стал ещё больше увеличиваться в размерах и напоминал наконечник стрелы тем, что безболезненно его уже не вытащить. Прошли доли секунды и из этого наконечника стал фонтанировать не яд, а классный протеиновый напиток. Поток за потоком, раз пять влились Диме в глотку. Он еле успевал сглатывать. Ему казалось он сейчас захлебнётся.
Мужик ослабил давление. Головка уже не давила, ибо оказалась не так далеко. Только в этот момент Дима почувствовал вкус спермы. Он обсасывал увядающий хуй как конфетку, наслаждаясь её вкусом.
«Следующая
