это — всего лишь повиновение! Если бы он попробовал освободиться, мог бы попасть лишь в мелкие бытовые неприятности, а так оказался в сложной, подлинно серьезной ситуации, предполагающей осознанный выбор и готовность принять его последствия.
От веревок его пока не освободили; Евгений так и остался лежать в темноте, ожидая развития событий. Утром веревки сняла Вика, перечислив его основные поручения:
— Приготовь простой завтрак: яичница, сок, а я за тобой понаблюдаю. Иди к плите!
Евгений попытался встать, но тут же его сбили с ног:
— Забываешься, вещь! Вечером будешь наказан! На четвереньках, помедленнее.
Вика села ему на спину, взяла поводок в руки и заставила отвезти себя на кухню. Там она наблюдала за его действиями у плиты, сделала несколько замечаний, но в целом осталась довольна:
— На обед приготовишь суп попроще, картошку с овощами, чай. К ужину что-нибудь куплю; там и разберемся. Не забудь вымыть полы здесь и в коридоре!
В комнате их ждали Лена и Юля. Они отведали приготовленную Евгением яичницу, нашли ее слегка пересоленной, за что наградили «вещь» несколькими легкими пинками. Остатки яичницы были стряхнуты в миску на полу, и Евгений должен был съесть их без помощи рук. За его неловкими попытками наблюдали все три девушки, давая ироничные советы:
— Хватай крепче! И челюсти сожми — опять упустишь... Это же яичница, а не яйца!
Потом Евгений убрал и вымыл посуду. Когда тарелки были расставлены по местам, ему позволили сходить в туалет. Пришлось усаживаться на горшок на глазах у трех хозяек. Это было крайне стеснительно и вызвало эрекцию, на что Юля заметила:
— Нехорошо, если вещь считает хозяек равными себе. За это следует наказать! Но давай же быстрее!
Естественная надобность возобладала над смущением, и его горшок вскоре наполнился. Евгения тут же заставили вынести его, посмеиваясь над неуклюжими попытками удержаться на коленях и не выпустить горшок из рук. Но затем они занялись своими делами: Вика тут же ушла, Лена и Юля собирались готовиться к занятиям.
У них тоже нашлись задания для Евгения. Юля спустила хлопчатобумажные трусики и, оглядев их, протянула Евгению:
— В шкафу на нижней полке таз с бельем. Ты должен выстирать его сегодня же, и это тоже. — Она пояснила Лене: — Ночью опять кровь пошла! Цикл, что поделаешь...
В ванной Евгений провел значительную часть дня, потом приготовил обед, вымыл полы. Вечером вернулась Вика, глянула на развешанное белье и крикнула:
— Вещь! — Евгений откликнулся не сразу, и ее голос стал совсем угрожающим. — Как ты выстирал мою блузку! На ней же пятно... Девочки, сегодня вещь нужно примерно наказать.
Они посовещались и решили устроить это сразу после ужина, когда Евгений прибрался в комнате. Для начала ему заткнули рот трусиками Юли, на которых снова была кровь. Затем Евгения подтащили к кровати, уложив голову и грудь на матрас. Сверху на плечи ему уселась Лена, и он впервые почувствовал неприятный страх — на что способны три повелительницы?! Вика оценивающе осмотрела его ягодицы, раздвинула их, несколько раз шлепнула рукой, затем села рядом на маленькую скамеечку:
— Я начну, так как опыт у меня побольше. Сегодня вещь будет наказана впервые, но у нее так много проступков, что никаких послаблений быть не может. Я не буду перечислять их и разбирать... Вещь, слышишь? — Евгений с трудом кивнул. — Твоя боль будет прежде всего знаком подчинения. Ты наказан не за вину, а по желанию хозяек. Так и должно поступать с вещью. Усвоил?
Вика продемонстрировала Евгению орудие наказания — ремень — и начала методично охаживать его ягодицы. Боль пришла сразу же — всерьез Евгения никогда не пороли. Но ни закричать, ни вырваться он не мог — запястья рук удерживала все та же Лена. Потом Вику сменила Юля; изменился ритм ударов и их сила,
