Вопреки ожиданиям, я стал получать удовольствие от обладания этим рвущимся ко мне жарким телом, жаждущим только одного — сделать мне как можно приятнее. Я долго сдерживал нарастающую страсть, но организм брал свое, и финал был таким же безудержным и неистовым, как и раньше.
На сей раз, обошлось без крови и боли. Тяжело дыша, я свалился на топчан рядом с ним. Он повернулся ко мне, и глаза его светились покоем и благодарностью. Нагнув голову, он зарылся в волосах на моей груди, сполз на живот, потом ниже. Он покрывал мое тело поцелуями, ласково гладил руками, потом прижался ко мне, и его губы нежно теребили соски на моей груди. Невыразимое, незнакомое, никогда раньше не испытываемое блаженство захлестнуло все мое существо. Рядом был человек, желавший меня бескорыстно и не по принуждению. Его не остановили ни моя жестокость, ни мой уголовный вид, ни царящие вокруг грязь и смрад. Ему нужен был я, таким, как есть, без угроз, надежд и обещаний. Что-то дрогнуло во мне, и я сильно прижал его к себе. Он затих, словно понимая мое состояние.
— Как тебя зовут? — Я поднял его голову и взглянул ему в лицо.
— Саша! — Его голос был чист и светел, под стать нежному облику. Я жадно вглядывался в его глаза, ища хотя бы следы фальши и не находил их. Они светились нежностью и счастьем.
— Придешь завтра! — Я оттолкнул его от себя и отвернулся. Мне надо было справиться с собой, понять, что со мной происходит. Я терял свое лицо, свой привычный облик, свою скорлупу, в которую уже давно влез и которая до сих пор меня надежно защищала. Ну, на что мне дался этот развратный юнец, гомик, которого еще неделю назад я глубоко и привычно презирал? Зачем он мне и что мог дать? Ведь жил же я, проведя вокруг себя круг и никого туда не впуская. Но чем больше я себя уговаривал, тем больше понимал, что впервые за долгие годы встретил живую душу, которая бескорыстно тянулась ко мне и которой я был нужен. И все больше осознавал, что мне уже не быть таким, как раньше.
Я не заметил, как он ушел. Поднявшись с топчана, я медленно оглядел свои владения и словно впервые увидел окружавшие меня грязь и беспорядок. Словно очнувшись, я щупал свое небритое лицо, теребил старую, потасканную, несвежую одежду. Да, кажется надо что-то менять — уж очень паскудно все это выглядит. Как хлев. Ни бабу сюда привести, ни этого. Я с удивлением обнаружил, что мне хочется, чтобы стало как-нибудь почище, что ли. И это все из-за этого сосунка? Да, никогда в жизни!
Однако, встав пораньше, я побрился, как мог прибрался, постелил свежее белье, одел чистую рубашку и брюки. Я с удивлением обнаружил некоторую растерянность и даже беспокойство. И уж совсем необычным стало то, что я начал его ждать.
Он появился ближе к обеду, и в его глазах при взгляде на меня отразилось изумление и недоумение. Я чуть заметно ему кивнул и показал на часы: жди мол. Время тянулось необычно медленно, и я еле дождался перерыва. Мы быстро прошли ко мне, и опять меня поразила его реакция на изменения в комнате — это было схоже с разочарованием, почти досадой. Я начал раздеваться и сделал ему знак тоже раздеться. Он быстро разоблачился и лег на топчан. Я лег рядом, повернул его к себе спиной, обхватил за грудь и живот и сильно прижал. Он весь растекся вдоль моего тела, его руки еще сильнее притягивали меня к себе. Неожиданно для себя я тихо поцеловал его в затылок, потом в шею. Он подавался навстречу моим губам, извивался в моих объятиях, сжимал своими ягодицами мою быстро напрягающуюся плоть. Я медленно и осторожно вошел в него, и опять обжегся о его жаркую податливость. Хотелось ощущать это всю жизнь. Уже не сдерживаясь, я целовал его спину, трогательные лопатки, обнимал и судорожно гладил плечи, грудь, руки. Мое волнение передавалось ему. Уже несколько раз я чувствовал, как его ягодицы сжимались, поощряя меня на более энергичные действия. А я все никак не мог