женская соломенная шляпа.
Монах осторожно приблизился к ней, но поднимать ее не стал и только осмотрел ее. Шляпа была почти новая, и вряд ли ее кто-нибудь просто выкинул...
С недобрым предчувствием Дордже раздвинул густые кусты, растущие рядом, и внимательно вгляделся сквозь сумрак в скрытое за ними пространство...
Там что-то белело. И это «что-то» по очертаниям очень напоминало человеческое тело...
Не обращая внимания на цепляющиеся за дхоти ветки, Дордже начал продираться сквозь кусты, пока не добрался до лежащего на земле обнаженного тела.
Остановившись над ним, Дордже увидел, что это женщина, вернее, почти девочка, на юном избитом лице которой запеклась кровь, а глаза заплыли багрово-черными кровоподтеками. Ее длинные черные косы были обмотаны вокруг самшитового ствола, а рядом валялась разодранная одежда. Все указывало на то, что над несчастной жестоко надругались.
Подняв обрывки одежды, Дордже бережно прикрыл ими тело жертвы, бросив беглый взгляд на ее искусанные до синяков маленькие груди, и бедра, на которых бурыми пятнами уже запеклась кровь.
«Кто же это мог сделать?! — думал Дордже, стоя на коленях рядом с девушкой и освобождая ее косы. Он был потрясен картиной зверского злодеяния, ему впервые пришлось столкнуться с этой стороной жизни. — И что теперь делать с телом?»
Вдруг с земли послышался стон.
Дордже от неожиданности отшатнулся, поскольку был уверен, что девушка мертва. Но она шевельнулась и медленно открыла глаза. Увидев склонившегося над ней Дордже, она хрипло закричала и забилась всем телом, стараясь отползти от него подальше.
Удержав ее за плечи, он попытался ее успокоить:
— Тихо, тихо, я не трону тебя, не бойся!
Девушка сжалась под его руками и смотрела на него взглядом, полным ужаса.
— Не бойся! — повторил он, и, отпустив ее плечи, сел рядом с ней.
Глядя на нее с сочувствием, он спросил:
— Кто это сделал с тобой?
Девушка не ответила.
— Ты можешь встать? — терпеливо обратился он к ней снова. — Тут неподалеку есть родник, я тебя отведу, там ты сможешь... — он заколебался, выбирая, как назвать то, что ей нужно было сделать, и облегченно добавил: — ... смыть с себя грязь.
Девушка опустила взгляд на свое тело, едва прикрытое обрывками одежды и попыталась сесть, но тут же вскрикнула, вновь откидываясь на землю. Лицо ее исказилось гримасой боли, а по щекам потекли слезы из плотно сжатых глаз.
— Давай я помогу тебе, — сказал Дордже, наклоняясь к девушке и подсовывая руку под ее плечи.
— Нет, святой отец, — простонала она, пытаясь отодвинуть от себя его руку. — Я не могу, мне больно...
— Я понимаю, но и тут тебе нельзя оставаться, — возразил Дордже, осторожно поднимая ее.
Она опять застонала.
— Если тебе больно сидеть, давай, я подниму тебя на ноги, — предложил он.
— У меня все кружится перед глазами, я не смогу стоять, — ответила она.
— Не бойся, я поддержу тебя, — успокоил ее Дордже.
Обняв ее за талию, он помог ей встать на ноги, и смутился, ощутив, что спина у нее обнажена — он прикрыл ее обрывками одежды только спереди. Растерянно замерев и чувствуя под рукой ее горячую кожу, он не знал, что предпринять. Но тут девушка начала неожиданно обвисать на его руках, видимо, снова потеряв сознание, и он едва успел подхватить ее.
«Легкая, как перышко райской птички», — думал Дордже, направляясь к роднику, и спиной раздвигая кусты, чтобы не поранить девушку, лежащую у него на руках. Впервые ему приходилось нести такой груз, и хотя он устал за долгую дорогу между монастырями, ее он нес без особых усилий.
— Как зовут тебя? — спросил он, увидев, что девушка открыла глаза.
— Чхойдзом... — едва слышно ответила она.
Добравшись до родника, он осторожно опустил девушку на землю, и, прислонив
