Иссушающее растрескавшуюся землю солнце не поднялось еще и на половину, когда за связанными рыцарями явились вчерашние толстяки — евнухи эмира. Один из них принялся менять окровавленную повязку на промежности оскопленного немца, а второй тем временем потащил рычавшего от бессилия сира Роберта к большому эмирскому шатру.Сир Генрих сохранял абсолютную безучастность, мамелюки беззлобно посмеивались над обреченными пленниками, а изуродованный женский труп на колу, казалось, жутко усмехался вослед рыцарю. Не испытывавший никаких иллюзий относительно предстоящей пытки Де Ноэ отчаянно извивался, пытаясь хотя бы укусить тащившего его толстяка.Обвитого веревками рыцаря бросили прямо возле распростертого на полу бледного женского тела. Франческа оказалась так близко, что несчастный ощутил слабый запах от ее кожи. Он попытался подобраться поближе, чтобы хотя бы прикоснуться к любимой... — Сегодня я брал ее трижды, — громко похвастался Ас-Амаль. На старике уже были яркие шаровары и изящная тонкая кольчуга. Раб помогал натянуть второй кожаный сапог.По знаку господина евнух грубо схватил девушку за ногу и повернул промежностью к лицу рыцаря. Тот в ужасе зажмурился: пухлые, налитые кровью половые губы и расширившийся анус Франчески были густо измазаны белым мутным семенем. При каждом судорожном выдохе несчастной из нее выдавливались все новые и новые порции. — Смотри, собака! Смотри! — эмир оттолкнул раба и подскочил к беззащитному обнаженному рыцарю, — Она моя собственность! Я имею ее прямо на твоих глазах!Старик резко рванул вниз свободные шаровары, освобождая стремительно наливающийся кровью член: — Смотри, как она будет стонать подо мной! Как будет умолять не останавливаться!Франческа не сопротивлялась, лишь слабо вскрикнула, когда одеревеневший ствол, не встречая сопротивления, вошел в ее еще не спавшийся задний проход.Перед лицом обезумевшего Де Ноэ жилистый изогнутый член эмира принялся сновать в растянутом под его напором отверстии. Сир Роберт хотел умереть, исчезнуть, испариться. Даже с закрытыми глазами он слышал громкие хлюпающие хлопки, с которыми крепкий ствол Ас-Амаля вонзался до предела в тело его возлюбленной. Слышал ее негромкие стоны, становившееся с каждой минутой все сладострастнее. Ощущал резкий запах любовной испарины, покрывшей совокупляющуюся пару. По лицу рыцаря хлынули слезы. Он попытался повернуться, отползти в сторону, но резким пинком под ребра ухмыляющийся толстяк вернул его в прежнее положение.Несчастный Де Ноэ открыл глаза именно в тот момент, когда судорожно дергающийся старик извергнулся внутри раскрасневшегося от возбуждения тела принцессы. Его могучее орудие стремительно опадало и ни в коей мере не препятствовало вязкой сперме растекаться по влажной промежности девушки. — Сейчас я уеду, — эмир с трудом восстанавливал дыхание, — Но когда я вернусь, сын шакала, мы продолжим наше развлечение.Он повелительно взмахнул рукой и все тот же евнух потащил ревущего от бессильной ярости сира Роберта прочь. Последнее, что увидел несчастный до того как задернулся тяжелый полог шатра, было распятое на ковре обесчещенное бледное тело его возлюбленной.***Жуткий желтый диск едва-едва пересек точку зенита, прожигая своими лучами, казалось, обезвоженную окаменевшую землю насквозь. Огромное облако пыли тяжело повисло на востоке. Несокрушимое войско мамелюков тронулось в путь. Два связанных рыцаря покорно остались лежать в лагере под охраной двух евнухов и десятка рабов.Рядом с давно безжизненным, обвисшем на колу, девичьим телом дергалась в предсмертных конвульсиях еще одна жертва бесчеловечной жестокости Ас-Амаля. Смуглая стройная красавица. Судя по цвету кожи и чертам лица — турчанка. Перед тем как евнухи вбили в промежность несчастной толстую темную палку, девчонку долго насиловали
