После рабочего дня, суматохи и шума города вокруг наконец-то было спокойно, деревья в свежей майской зелени мирно шелестели кронами, под ногами вместо асфальта — мягкий грунт дорожек, пение птиц раздавалось со всех сторон. Только иногда напоминанием о городской жизни издалека доносился шум метро.
Когда я уже почти дошел до набережной, вдруг начало темнеть, над рекой собирались сизые тучи. Дождь должен был начаться уже совсем скоро, но люди вокруг продолжали гулять, веселиться и болтать, не желая прерывать свой запланированный отдых из-за капризов погоды. Хотя, может все они тоже были из той породы, для которой промокнуть под дождем или померзнуть в лесу — не страшнее прогулки на свежем ветерке...
Пора было возвращаться — подниматься потихоньку по крутым дорожкам к оставленной наверху машине. Торопиться в повседневность совсем не хотелось, дождь был еще одним приключением и возможностью прикоснуться к настоящей, природной жизни. Когда упали первые тяжелые капли я засмеялся и поднял лицо навстречу небу. Также спокойно я продолжал идти вверх, а вокруг сгустилась грозовая темнота, все люди вокруг куда-то исчезли и наедине с дождем я продолжал свою прогулку.
Вдруг вспышка молнии разорвала сумрак и в мгновенном свете я заметил впереди что-то белое, очертания человека на скамье. Я подошел ближе — женская фигура, длинные пшеничные волосы, белый сарафан промокший насквозь — все только угадывалось в смутном свете и пелене дождя. На одной ноге — белая сандалия, другая — босая. Девушка сжалась на скамейке в комочек — то ли с перепугу, то ли от холода. Я подошел и положил ей руку на плечо:
— Эй! Как вы? Все в порядке?
Наверное, эти фразы прозвучали глупо сквозь шум льющихся с небес потоков и отдаленные раскаты грома. Девушка повернула ко мне свое лицо, до того скрытое прядями волос — оно казалось плоским и невыразительным, как будто дождь смыл все краски, стер линии. В темных глазах я увидел страх, растерянность. Рука ощутила дрожь — напрасную попытку согреться под ливнем. Скамейка, как на грех, стояла прямо под открытым небом, открытая ветру и воде.
— Вставай, пойдем — спрячемся под деревом, меньше будешь мокнуть и согреешься.
Вряд ли она поняла слова, но звук голоса, помощь рук, направление взгляда — и мы побрели к стволу ближайшей гигантской липы, листва которой уже достаточно защищала от дождя. Незнакомка прихрамывала на босую ногу, опершись правой рукой о мое плечо, я поддерживал ее за талию. Несколько метров — и мы прислонились к метрового диаметра стволу.
Вернее — я прислонил девушку к стволу спиной, а сам обнял ее за плечи в попытке согреть и закрыть от ветра. Внезапно лицо ее оказалось прямо под моим, темные глаза смотрели прямо на меня и я вдруг почувствовал, что ко мне прижимается горячее, молодое и сильное женское тело. Поцелуй был неизбежен и стремителен как одновременный с ним удар молнии, но он продолжался и продолжался, наши языки плясали как безумные касаясь губ и рта друг друга. Мои руки в это время блуждали по спине, талии, ягодицам ощущая линии тела, которые нельзя было разглядеть из-за темноты. Ее руки почти впились в мою спину, прижимая меня к высокой груди. Отступил холод, не ощущался ветер и мы уже чувствовали только жар наших тел.
Наконец поцелуй прервался, правую руку я положил ей на грудь прижимая левой рукой ягодицы, не разрывая контакта в низу живота. Грудь — полная и упругая — мягко заполнила ладонь ощущением совершенства. Никаких мыслей не было в голове, никаких эмоций — только желание. Мне безумно хотелось увидеть ее грудь, ощутить ее без промежуточных слоев сарафана и бюстгалтера. Я стал в спешке расстегивать пуговицы, а она уже мяла мои ягодицы, прижимая к себе мой напряженный член. Наконец, через бесконечные несколько секунд я освободил ее левую грудь и вновь заполнил ею свою ладонь, ощущая напряженный сосок, возвышение ареолы,
