одеяло.
— Чёрт тебя раздери! Ты что творишь!? — Зашипела Рысь, прикрывая руками искажённое жаждой лицо.
— Вставай, за тобой пришли, меня послали проводить, как единственную, чью кровь ты не будешь пить даже под страхом смерти. — Выпалив это, она без малейшего страха схватила подругу за запястье, чудом разминувшись с чудовищными чёрными когтями, о которые можно было порезаться лишь посмотрев на них.
Ураган-Миа закрутил у утащил за собой застопорившуюся вампиршу, даже не послушав её робких протестов «Я и сама могу дойти!». Пронёсшись чуть ли не бегом по полупустым коридорам, они за считанные мгновения добрались до главных ворот. Директор, каждый раз лично следивший, что бы только одна его подопечная покидала пределы Школы до окончания обучения, важно кивнул и запер на засов дубовые двери. Эти ворота — единственный вход и выход на территорию кампуса, на и из которого даже телепортироваться запрещалось. Располагались эти ворота в толстой каменной стене опоясывающей высокий тонкий шпиль Школы.
Как зачарованная, Рысь сделала шаг, а затем другой. Вокруг был глухой, дремучий лес, в котором даже сейчас, в самую середину дня, было темно и прохладно. У дороги, прислонившись к массивному стволу векового дуба стояла её мать. Девушка удивилась настолько, что даже забыла о своей проблеме, так сильно она не ожидала увидеть её тут.
— Доченька! Милая! Иди сюда скорее! — Немедленно запричитала любящая мать.
— Мама!? Что ты тут делаешь? Почему не пришёл отец, или братья? — С трудом выговорила она — язык заплетался и не слушался.
— Они заняты, только у меня было время.
— Но я...
— Никаких но! Пошли отойдём подальше. — Спорить с Ша'Арни, всё равно что пытаться разбить железобетонную стену прутиком.
Дочка послушно дала себя увести, всё ещё прибывая в состоянии, очень близком к шоковому. Она никогда, за те четыре года бытия нежитью, не пила крови своей матери. И даже помыслить об этом не могла. С детства мама была для неё святым и незыблемым, пусти видела она её не чаще одного раза две недели. И вот так осквернить человека, которого боготворила и на которого ровнялась всю жизнь. Сегодня она, похоже, опустится на ещё одну ступеньку в темноту.
К тому же, Ша'Арни изменила своему образу и пришла не в боевом костюме, который носила даже на свиданках с отцом, а в просторном голубом сарафане, расшитом белыми цветочками. Почему-то с её матерью всегда так. Чем проще одежду она носит, тем шикарнее кажется окружающим. Вот и сейчас дочь не могла отвести от неё взгляда. Немудрёная одёжка заставляла прямо-таки насильно обращать внимание на её изящное, гибкое тело, милое и открытое лицо, пышные, густые волосы. Неудивительно, что отец не смог устоять перед такой красоткой. Интересно, а как же она будет выглядеть без одежды?
От такого размышления Рысю оторвал звонкий голос матери.
— Вон там полянка. Пожалуй нам подойдёт.
— Угу.
Выйдя на небольшую просеку и побродив малость в невысокой траве, Ша'Арни остановилась на крошечном пяточке, добротно проросшем мягким мхом. Плюхнувшись на него, как в кресло, она поманила дочь рукой.
— Иди сюда, милая, я не хочу больше смотреть, как ты мучаешься. — Мягко улыбаясь проворковала женщина и подставила свою шею.
— Может всё-таки не стоит? — Из последних сил сопротивляясь желанию впиться клыками в податливую плоть, захныкала Рысь, пытающаяся сохранить хоть что-то светлое в своей душе.
— И ты останешься голодной ещё несколько дней? Может даже неделю или больше? Нет, пойми, мне это чуть ли не тяжелее, чем тебе. Знать, что моё единственное чадо так страдает. Да я от волнения жить не смогу. Так что перестань отнекиваться и кушай.
Это было последней каплей. Проклиная себя и стеная в душе, вампирша сомкнула свои челюсти на пушистой шее Ша'Арни. Если бы она могла плакать, слёзы лились бы рекой.
Она честно старалась оторваться как можно быстрее, но
