только отталкивал. Но я все равно не заставила его долго ждать (хотя надо было, наверное). Я помню, что в тот день я проснулась и знала, что это будет. Знала, что я пойду к нему именно для этого. Почему я решилась и что на это повлияло — я не знаю, может мне просто надоело одно и то же и хотелось какого-то логического продолжения. Я одела самое красивое белье, розового цвета — он как-то говорил, что любит именно розовое белье на девушках, побрилась — в общем, приготовилась по всем статьям. Я даже до сих пор помню запах шампуня, которым я тогда мылась перед тем, как идти к нему. Больше не моюсь им. А классный был шампунь...
Ну дальше все по отработанной схеме — я у него, включили музыку, Пинк Флойд тогда играл. На «разогрев» меня ему потребовалось около часа. Сам же половой акт длился 5—7 минут. Надо сказать, что он не ожидал такого развития событий. Думал как обычно, полапает-пощупает и харе. И, как в последствии признался, — думал, что еще месяц точно придется обхаживать. Но, надо сказать, в мой настрой въехал быстро, даже вслух произносить не пришлось. На мне тогда была узкая юбка-карандаш, которую мы довольно долго снимали обоюдными усилиями, но в итоге он все-таки сдался и решил не мешать, оставив непокорный ремень на меня. Кофта уже была расстегнута к тому моменту. Уложил он меня на подушечку. А у меня сердчишко выпрыгивает просто! Трусики он стягивал сам. Я в тот момент на него не смотрела, смотрела куда-то в сторону. Да, на дверь. Дико стыдно было. Просто неимоверно. Он навис надо мной в «упоре лежа», а я, наконец, осмелилась взглянуть ему в лицо. Ну что сказать — ничего я там для себя утешительного не нашла. Штаны он уже успел сдернуть видимо — я не видела. Я «туда» вообще не смотрела. Залез рукой мне между ног, заставив меня их чуть раздвинуть. Он приспустился надо мной немного, и я тогда почувствовала прикосновение его члена к своему животу. Не видя, ни разу до этого не трогая и не ощущая, я почему-то сразу поняла ЧТО это. Что это не рука его, не нога и ни что иное.
Внутри все сжалось, я вздрогнула. И знаешь, не испытала я благоговейный трепет, как о том мечтала — у меня возникло чувство отвращения и грязи. Правда. Говорю не из ненависти какой-то. Я, забегая вперед, скажу — не злилась на него ни минуты, не ненавидела и не держу обиды (хотя по началу и обидно было, но скорее не на него, на себя), даже наоборот — имею свойство для себя его оправдывать, не захотела бы — не случилось, а уж то, что весь его образ был враньем чистой воды — не суть важно, ведь я была рада обманываться. Но тогда мне было очень неприятно, внутри так защемило — невыносимо просто. Хотелось плакать, да что там плакать — зареветь хотелось навзрыд. Я почему-то тогда очень беспокоилась, чтоб он не заметил моего страха. Я снова смотрела ни на него, а в сторону, и сильно сжала челюсти, чтоб сдержать ком, подкативший к горлу. Я тогда отчетливо стала понимать — он ошибка. А уйти не могла. Знаешь, как кролик перед удавом — сидит и смотрит в глаза, вроде и убежать бы мог давно, а он замер в оцепенении и просто ждет, когда его проглотят. Вот так и я. С этим прикосновением у меня тогда возникло чувство, будто грязью меня обмазали и будто мне уже и терять-то нечего. Я как со стороны на это все посмотрела. Будто осознала все впервые за последние несколько месяцев. А терять и впрямь было нечего — уж щупал он меня перещупал, секс, по сути, был лишь формальностью.
Все возбуждение, желание — как рукой сняло. Он начал входить — мне не было больно, даже некомфортно не было (час все-таки трудился — видимо, мокрая я была достаточно), но и приятно не было. Крови тоже, разумеется, не было, на основе чего я и сделала вывод, что девственность моя ему все-таки не досталась. Ты же знаешь, бумага (а ты ведь женского рода — должна знать) — это только мужчины думают, что стоит одеть девку на х... й и она про все забудет, мозг отключится и превратится она в один большой
