Для каждого мальчика, юноши, очень важен пример и воспитательное воздействие его отца. Недаром можно часто слышать: «Какой-никакой, но всё же отец», «Хоть такой, но отец», «Лучше с таким, но отцом», «Хочешь сына без отца оставить?!» Психология, а до неё народная мудрость давно уже доказали необходимость мужского участия в воспитании как мальчика, так и девочки и дети, лишённые по тем или иным причинам этого, разительно отличаются от своих сверстников, у которых в достатке как материнская любовь, так и отцовский надзор.
Мальчик воспитывается мамой и бабушкой, которые холят его и лелеют, не пускают на бокс и насильно запихивают в музыкальную школу и танцевальный кружок, где его опять же окружают женщины. Женщины дома, женщины в школе, женщины в свободное время. Стоит ли удивляться тому, что мальчик начинает перенимать их модель поведения и смотреть на мир глазами женщины?
Мне повезло, просто несказанно! У меня был отец! Да ещё какой! Настоящий мужик, с волосатой спиной, сломанной челюстью, шрамом на пол лица, и на весь живот, с наколками на пальцах, предплечьях, плечах, груди и даже члене. Он появился моей жизни, когда мне было 6-ть лет. До этого, мама говорила мне, что он в длительной командировке на Севере. Чуть позже я узнал, что командировка была обыкновенной отсидкой в ИТК. Но его появление было очень вовремя. Я как раз пошёл в школу. Тихий, слабый, неуверенный в себе малыш, в аккуратных брючках, белой рубашечке, не ругающийся вообще, а тем более матом. Отца от такого моего вида сразу вырвало.
Он приехал 11 октября. Почему я запомнил эту дату? Да потому что уже 12 октября я был записан на секцию самбо в доме пионеров. Тренер отказывался меня брать: «Он очень маленький и слабый, ему не с кем стоять в паре, ещё сломают!», но отец что-то шепнул ему на ухо и я тут же был поставлен в пару с Володькой из 3-го «А». Тренировка запомнилась сильной болью от падений. После первого броска я как водится заныл, прося пощады у партнёра и помощи от отца. Но получил сильный удар в живот от него: «А ну закрой пасть, дрищ! Встал и бороться, а то голову оторву!!», и для убедительности так сильно схватил меня за башку, что я точно услышал треск костей черепа. Я был в шоке. Вся система выживания, продиктованная мне мамой и бабушкой, рухнула. Ныть было нельзя, это означало смерть. Пришлось бороться. Я падал и вставал, падал и вставал. Боль пронзала спину, ноги, голова кружилась. Володька, как истинный малолетка-садист радовался возможности показать свою крутость и умения на слабом и не сопротивляющемся человечке. Кидал сильно и с амплитудой. Я не плакал и не ныл, я орал, изливая из глаз потоки слёз, из носа кровь с соплями, а изо рта слюни. После очередного броска, когда я воткнулся головой в ковёр, и у меня отключилось сознание, отец (как мне потом рассказали) с довольной улыбкой подхватил меня на руки и отнёс в раздевалку приводить в чувства.
Когда он меня мыл, смывая с лица кровь и сопли, вытирая их своей жилистой и мозольной рукой, смывая ошмётки в раковину, он говорил: «Ты пойми, сын. В жизни есть только одно правило. Или ты или тебя! Ты можешь ныть, просить, падать на колени, отдавать деньги, но всё равно, это не спасёт тебя от другого человека, который захочет стать над тобой! Ты или занимаешься спортом и будешь жить как мужик или ходишь играть на баяне, и тогда живи как баба!» Я выбрал спорт. Когда я оступался, совершал постыдный, с точки зрения отца, поступок, ленился, он всё время повторял эту фразу: «Или ты или тебя!» Чуть позже, когда я повзрослел, он чуть перефразировал это изречение, видя, что у меня растёт мужской орган: «Или трахаешь ты, или трахают тебя!» Вот это и была основная линия его воспитания. Я, по его мнению, должен был трахать всех. В принципе я был не против.
«Бабы любят тех, кто сильный! Ты должен показать им, что ты сильный и готов трахать и её и её подругу и даже её бывшего парня, всех! И тогда она сразу
