Автобус пришвартовался к остановке, Алексей выскочил из него под проливные струи дождя и побежал к узкому проёму в стене решёточной, за которой тропинка гравия вела к подсобному входу в институт. Алексей в тряпичной куртке, что в миг промокла, на голове капюшон не спасал от воды густые светлые волосы, чёлка которых торчала из-за края, прогоняя по себе капли. При беге по спине колотил рюкзак с парой учебников, лямкой одной перекинутый через плечо. Кроссовки проиграли по трём ступеням, дверь массивная скрипнула, спасая Алексея от дождя.
Первым делом студент стянул с головы капюшон, рукой провёл по волосам, стряхивая на пола камень жирные капли, те же капли смахнул с джинсов, направился по узкому коридору в главный холл, где лестница переправит на второй этаж — третья дверь направо, учебный класс физики. Алексею по дороге не встретился никто. Не удивляло. Его вызвали индивидуально, «по поводу курсовой работы». Конечно, под ярость ведьмы-училки попал не он один, но явки дата назначена на завтра, просто завтра свободны не все...
В класс дверь приоткрыта чуть, Алексей подкрался на носочках, дыхание затаив, внутрь заглянул. За столом посреди широкой стены сидела Светлана Владимировна, вниманием утопая в тетрадях, на раскрытую направив свет лампы настольной — хотя освещение класса включено — поднося лицо к строчкам исписанным, поправляла очки. На вид ей было тридцать плюс-минус пара лет. Возраста точного не знал никто, с кем водил дружбу Алексей. Но сколько бы ей не было, «старой» назвать никак нельзя — лицо без морщин, хотя косметики особой не наблюдалось, волосы тёмные, стриженные под плечи, вид придавали деловой.
Дверь под студента рукой скрипнула. Учительница, головы не поднимая, сказала:
— Проходите, Курганов, проходите. Я не девятиклассница, что бы за мной в щёлку следить.
Алексей почувствовал, как к лицу приливает кровь, щёки разнося в красное. При входе в класс со стороны левой ряды парт со стульями уходили к потолку полукругом, на ближайшую от стола Светланы Владимировны парту студент бросил сумку, лишь тогда физичка подняла на него глаза, охнула:
— Да ты промокший... Что ж вы все без зонтов-то?
— Они мешаются только... Куда его убирать?
— Да, такие прикиды не для зонтов, но и не для дождя. Сними кофту, выжми хоть. В туалете.
Последнее она добавила, увидев, что Алексей дёрнул руки стягивать футболку. Он растёрянно улыбнулся и вышел из класса в сторону туалета. В институте никого. Если замереть, то не услышишь ни звука, от стен отскакивает лишь шарканье собственных кроссовок.
За института пределами раскатился грома крик. Из ламп свет пошёл тусклый, словно в страхе сжались, но через миг яркость восстановил. В туалет вход из себя представлял коридор сплюснутый, где находились двери с изображениями одна — треугольника остриём вверх, на котором шарик, другая — треугольник остриём вниз, на основе шарик. Под символом вторым красовалась надпись «РЕМОНТ», при виде которой Алексей хмыкнул, понимая, что ремонт закончится не скоро, потому что начнётся не в близкие дни, значит, девушки будут бегать в учреждение мужского типа. Не в первый раз. Учащихся часть женская какая-то особо мощная, если за год туалет ломается раз третий.
Студент вошёл в помещение с раковинами около двери, над парой красовались ещё целые зеркала, дальше по стене шли писсуары, на стене противоположной — кабинки туалетные. Алексей подошёл к раковине с зеркалом, откуда на него посмотрел парень молодой в кофе цвета бежевого, что соответствовало выпитой влаге. Волосы светлые лежали смокшейся шапкой, капельки иногда выбегали по лбу к носу. Он кофту стянул через голову, торс оставив в футболке цвета жёлтого, на груди с изображением небоскрёбов Нью-Йорка, тоже оттенка тёмного от дождя щедрого.
В раковину вода потекла струями, когда Алексей принялся выжимать. Пройдя одежду полностью, он положил её
