жертвы.
Сознание охватил леденящий ужас.
Нет, он не посмеет.
Она — Дария, последняя из рода Северных Королей.
Да, посмеет.
Она — его вещь, собственность, рабыня.
Время остановилось, казалось, прошла вечность в ожидании, вечность в неизвестности. Каждая секунда тянулась дольше часа. Сознание рисовало самые страшные картины мучений. Она не плакала. Глаза были почему-то совершенно сухими, и слез не было. Мыслей не было тоже. Только что-то жесткое и тяжелое поселилось внизу живота, изредка по телу пробегала холодная, мелкая дрожь.
Открылась дверь. Вошел Сэм. Как и тогда, внизу, рывком поднял её на ноги и толкнул к двери. Ноги не слушались. Он взял её сзади за плечи и повел вперед. Во дворе ослепило яркое солнце. Было начало лета, а солнце на Севере в это время всегда ослепительно яркое. Вокруг стояли все вчерашние постояльцы таверны. Сэм подвел девушку к столбу и начал распутывать веревки на руках. И снова это оцепенение. Развязав руки, он распустил шнуровку на платье и сдернул его вниз. Кажется, кто-то отпустил какую-то скабрезную шутку, но ее никто не одобрил. Затем Сэм поднял её руки вверх и защелкнул на запястьях металлические кольца. Сеймур держал в руках кнут. Дария подняла голову вверх, взглянула на синее-синее небо и закрыла глаза.
За спиной раздался свист, кнут начал свое движение в воздухе, медленно раскручиваясь на всю длину. Он будто застыл в воздухе, не торопясь прошипел свою зловещую песню. Еще минута и юное, хрупкое тело обвила раскаленная змея. Она дернулась и подалась вперед, но наткнулась на шершавую поверхность столба. Снова свист и снова обжигающая боль на спине. На третьем ударе кто-то закричал. Кто-то? Да ведь это кричала она. Но почему звук идет, будто со стороны? Четвертый, пятый. Она уже плохо держалась на ногах, и только поднятые вверх руки не позволяли упасть на землю. Тело, казалось, опустили в кипящую смолу. Каждая частичка кожи горела огнем. Она уже не кричала, скорее хрипела. На девятом ударе мир вокруг вдруг сжался в крохотную сферу и закрутился на своей оси. Быстро, очень быстро. И девушка начала проваливаться в огромную черную дыру. Сознание пыталось ухватиться, удержаться, но неведомая сила несла его вниз. На десятом ударе Дария потеряла сознание.
Холодное прикосновения к раскаленному телу заставило сознание вернуться. Её окатили водой из ведра. Сеймур прошептал ей на ухо:
— Ну что, девочка, теперь ты примешь решение? У тебя есть три дня. Потом мы отправляемся в путь.
Остальное Лиза помнила с трудом. Картинки замелькали быстрее, просто, как кадры, одна за другой в ускоренном темпе.
Та же комнатушка, какая-то женщину, она её чем-то натирала, и боль становилась меньше, сознание проваливалось куда-то, а потом снова всплывало на поверхность, будто выныривало из воды. Сколько это длилось? День, два, месяц, год...
— Пожалели тебя, бывает намного хуже. Видно и правду говорят, дорогая ты штучка, — причитала старуха.
Снова появился Сеймур. Стоял, заложив руки за спину.
— Ну и каково решение?
— Не надо рынок, — прошептала Дария, глядя в пол.
— Хорошо, надеюсь, фокусов больше не будет, Дария. Выдвигаемся через день, на рассвете.
Лиза поняла, что уже не спит, но ночное видение никак не отпускало ее. Такое бывает на грани сна и пробуждения — мы вроде уже проснулись, а наше сознание продолжает витать где-то там, в ином мире. Она, не открывая глаз, прислушалась. Рядом посапывал Артем, развернувшись к ней спиной. Он вообще любил поспать, и в выходные подольше. Лиза открыла глаза и первым делом осмотрела свои руки, естественно, никаких следов на них не было. Сон, это всего лишь сон. Тихонько, чтобы не потревожить спящего мужа, она выбралась из-под одеяла, сбегала в туалет, зашла на кухню и выпила стакан воды — в горле почему-то пересохло. Присела на пуфик, мотнула головой, стараясь разогнать ночных призраков. Но она помнила все — до
