замешательство было замечено:
— Серёженька, не останавливайся. Я прошу тебя, только не останавливайся.
— Ты не девочка?
— Нет, не девочка. Я расскажу, я все тебе расскажу. Только не сейчас, продолжай.
Ксения подо мной задвигалась, и природа взяла свое. Подхватив Ксюшу под попку, я сначала медленно, а потом с нарастающей энергией начал качать. Девушка лежала, тихонько постанывая, одновременно поглаживая свои грудки. Секс был изумительным, член при каждом проникновении, будто заново пробивал себе дорогу, такая тугая дырочка у Ксюши оказалась. Не удивительно, что я не продержался и пяти минут. С силой в очередной раз ворвавшись внутрь, я поспешил вытащить член, обильно орошая спермой животик девушки.
— Ах, ах, ах, — Ксюша подняла на меня глаза, — спасибо Сережа. Ты такой хороший.
Мы лежали на диване, так и не одевшись. Ксения, свернувшись калачиком, положила свою голову на мой живот. Я держал в руках банку пива и молчал. Мои мысли были сумбурны, они были везде. За стеной, где в уединении продолжали оставаться мой сын и мама Ксении. Здесь, в номере, где на диване в гостиной расположился взрослый мужчина и несовершеннолетняя девушка. Что теперь будет? Как дальше жить? Как себя вести с Димкой и Ириной? Да, кстати, и почему это юное, как мне показалось несчастное, и беззащитное создание оказалось вдруг не девственницей. Не то что бы мне хотелось овладеть девицей, нет, но что-то не вязалось.
— Ксения, — я погладил её по голове, — ты как?
— Спасибо тебе Сережа. За все. За понимание, за поддержку, за то, что не отказался от меня.
Она замолчала.
— Я знаю, тебя удивило моя... взрослость. Мне просто неприятно вспоминать.
— Если тебе больно, не говори.
Ксения оторвала голову от моего живота:
— А знаешь, я тебе расскажу. Ты можешь знать. Ты мне теперь близок.
— Но я...
Ксения уселась рядом со мной. Какой божественный профиль груди возник у меня перед глазами, охо-хо. Поправив что-то в волосах, она продолжила:
— Мне было шестнадцать. На тот момент я почти год пыталась бороться со странностями мамы. Но ничего у меня не получалось. Она путалась с мальчишками, а я... мне было очень тяжело Сережа. Каждый раз, когда я поднимала эту тему, мать всегда говорила, что подрастешь, сама поймешь прелесть секса. А уж когда тебе сорок один, начнешь и о молоденьких мальчиках подумывать. Я кричала ей в ответ, что я ненавижу секс, я его терпеть не могу, он забирает у меня мать.
Ксюша вздохнула:
— Она тогда улыбнулась, это ты сейчас так говоришь, но со временем пройдет. Секс все любят. А я, правда, его ненавидела. Господи, как же я его ненавидела. Один раз, когда мамы не было дома, к нам заявился какой-то парень. Молодой совсем, может чуть старше меня. Я как открыла дверь, так он на меня и свалился, пьяный был сильно. Пока я опомнилась, он стал целовать меня, трогать везде. Даже там, где... ну нельзя. Ириной меня называл, пошлости всякие отвешивал. Я сначала очень сильно испугалась, какая Ирина, я же её дочь. Потом поняла, мы же с мамой почти копии, вот спьяну и перепутал. Не знаю, что со мной было, но на меня какая-то злость накатила. Одним словом, этому парню я и отдалась. Да, назло матери. Я потом ей все рассказала. Заявила, что ничего такого в этом сексе нету, гадость одна. Она сильно разозлилась, даже отшлепала меня, первый раз в жизни. Вот так я и потеряла невинность. Глупо наверное, но назад не вернешь.
Я молчал и смотрел на Ксению, представить сложно, что эта девочка вынесла за свою короткую жизнь. А теперь еще и мой сын, стал жертвой этой хищницы. Я думал, думал, как эту гадюку заставить заплатить за всё. За Димку, за Ксению, за всех тех пацанов, которых она использовала.
— Сережа, — Ксения прильнула ко мне своей грудью, — ты не злишься на меня?
Блин, ну какая злость. Этот нежный цветок, так мне стал близок.
— Ты что, за что мне на тебя злиться. Ты самое хрупкое существо какое я держал в своих объятиях, —
