Они познакомились в воскресение. Это был июль. Жара.
Я ведомый чем то неясным, томившемся где-то в под солнечным сплетением, отправился на Ангстрем. На Черном озере тепло, но в основном очень уж все взрослые.
Поэтому на пляж! — в надежде превратить что-то неясное в под солнечным сплетением в бабочки в животе.
Все мое тело вздрагивало и покрывалось мурашками когда по дороге встречались открытие части тел летних девушек. Наверное, этом году аномальная жара...
Пляж был не многолюден, на спортивной площадке готовились к соревнованиям тем кому за 60 и за этой компанией я чуть было не заметил прелестных девушек отдающихся волейболу. Мои ноги чуть подкосились от урагана бабочек рванувших было вниз живота...
Она была невысокого роста, средней кости. Темные глаза искрились из под челки. Упруго двигаясь по площадке она умело отбивала мяч. Как истинная спортсменка порой она настигала его в полете... и тогда ее круглая, упругая задница вызывала во мне острую истому.
Ее подруга выше наголову, и не в чем не ступала коллеге. Они с легкостью побеждали. Доставляя при этом себе, видимо, больше удовольствия нежели наблюдателям и судьям.
Я нащелкал уже много снимков. Большую их часть занимали, конечно же их сексапильные животики, эротично подмигивающие пупочкам и грудь.
Я протянул визитку и спросил:
— Один носок на двоих — эта талисман удачи!? Они задорно засмеялись. А мы сейчас хотим посмотреть, — наперебой бросились на они на меня, — может, нам понравиться фото сессия и мы захотим фото в дружеской обстановке. Они обнялись, Настя жеманно приподняла ножку. Настей представилась девушка невысокого роста. Ее голос затуманивал мне мозг. Удерживать сознание было все труднее. Большая грудь Насти, хоть и была плотно притянута спортивным лифчиком поверх розового купальника, но ее крупные соски пробивались сквозь плотную ткань высоким пригорком с округлой вершиной, так близко, что я еле сдерживал себя. Вероника, вторая девушка, уже рассматривала снимки, прижавшись ко мне боком и удерживая фотоаппарат перед нами.
— Тогда милости просим в мастерскую художника, если собак не боитесь!
Вероника игриво посмотрела на Настю, и мы отправились в ко мне в шестой.
— Все нам говорят про чувственность, — слегка насупила носик Настя, — никто толком так и не объяснил!
— О да это сложно объяснить...
— Тогда не требуйте это с нас окончательно поникла Настя.
Я сел рядом, отложил фотоаппарат. — Снимок запечатлевает не только твою одежду и как ты двигаешься, в нем твой характер и настроение, — сказал я спокойно, слегка обнимая ее. Вывод: с к каким настроением ты хочешь смотреть на фотку, такое должно быть и вовремя съемки. Смотри.
Он встал. Закрыл глаза. Когда она вновь увидала его ответ на загадку у был у нее... Его карие зрачки были, что называется, с блюдце. А его дыхание, дрожание век, едва уловимые движения мышц излучали любовь...
Он взял фотоаппарат и продолжил съемку. Вероника сидела на огромной двуспальной кровати в дальнем углу у большой спинки, откинувшись назад, слегка раздвинув ноги. Посреди ее черного бикини с белой полосой возвышался холм над воротами рая.
Каждый снимок возбуждал его все больше. Его рот был слегка приоткрыт и он слегка постановал особенно тогда, когда крупны план розовых бикини затмевал все пространство перед глазами и объективом.
Слегка стесняясь Настя начала двигаться. Она смотрела на Жору, и с каждой серией снимков все больше забывала об окружающей обстановке. Части ее тела зазывали и манили объектив, как будто они были каждый за себя и хотели быть первыми. Ее дыхание поверхностным и изредка прерывалось на долгий выдох во время которого ее зрачки закатывались так высоко, что исчезали, а ресницы мелко дрожали. Она дышала все чаще. Снимки были все откровеннее. Она двигалась по комнате, ласкаясь частями тела о выступающие предметы, фиксируясь на
