между ними, прикасаться к набухающим губкам. Минут через пять, она, улыбаясь, оседлала меня, зажала между ног, прижигая кожу на животе горячей пиздёнкой. Сначала я подумал, что она хочет продолжения нашей игры. (Специально для sexytales.org — секситейлз.орг) Она же, покачиваясь из стороны в сторону, как бы раздумывая, прожигала живот этим жаром, вызывая возмущение и протест у, вытянувшегося во фрунт, члена. А потом двинулась к моему лицу, хитро посматривая на меня. Ага, хулиганить? Мои пальцы нырнули под неё, уводя за собой руки. Хулиганить, так хулиганить!
— Нет! — Руки её остановили стремительный натиск моих. — Нет.
— А я и не настаиваю. — Но большие пальцы уже пробежали по большим влажным губкам, вырвав у неё невольный вздох. Она там подобралась, чуть поддавшись вверх, а я спустился ниже, поймав губами край коротко стриженой полянки. — Тогда я вот так.
— Щекотно. — Она потёрла ладонью полянку, проводя рукой у самого моего носа.
— А что будет дальше? — Я дурашливо прихватил зубами её ладонь.
— Непослушный. — Улыбка, если могла бы выражаться в люминах, то озарила бы не только эту избу, а ещё и все избы на этом острове.
— М-м-м-м-м-м-м! — Ответил я, уже ухватив губами складку. Чуть-чуть потянем, теперь языком, вновь губами пройтись вдоль её складочек, помять.
— Не останавливайся! — Голос у неё стал требовательным, даже приказным. А я-то всего отпустил раскрывшийся бутон, чтобы снять неведомо откуда взявшийся волосок с губы. — Дальше!
— Как прикажете! — Складки послушно раздвинулись под моими пальцами ещё шире, допуская язык к внутренним лепесткам. Вот правый, вот левый, а вот и её клитор. Сделаем язык потвёрже и вперёд! Раз мягким, раз твёрдым, а потом лёгкий поцелуй. И вновь мягкий, жёсткий, поцелуй.
— Ты случайно не был в прошлой жизни женщиной? — В промежутке между наплывами наслаждения, она переступала с колена на колена, упираясь руками в стенку. Мне даже показалось, что она, в какой-то момент, захотела сесть мне на лицо.
— Нет. — Я вынырнул из-под неё. — А что?
— Не отвлекайся! — Она ткнула меня пиздёнкой в подбородок, вздрогнув от прикосновения подушечки большого пальца к клитору. — Дальше! Да! — Это губы опять принялись сосать клитор. — Не останавливайся, не стой. Ох, миленький! Ещё! Ещё! — Это язык прошёлся, выделывая восьмёрку на клиторе.
Кончала она громко. Сдавливая мою голову жаркими бёдрами, она тянулась вверх, собираясь взлетёть к потолку, а я держал её и добивал пробелы в накатывающих волнах оргазма мелкими точками прикосновения языка. Когда пространство вокруг неё стало широким, она отпустила меня, соскользнув к члену. Теперь наступала моя очередь капризничать, требовать, ухать, мычать от удовольствия. Виктория основательно трудилась над членом, но вырвать из меня бурлящую внутри энергию жизни не могла. Тогда я отстранил её и заработал рукой, ещё больше возбуждаясь от того, что руки её трогали член вместе с моими руками, а глаза, не отрываясь, смотрели на головку, уже давно превратившуюся в лилово-фиолетовый шарик. Первая порция, взлетев высоко, упала ей на плечо, вторую и последующую она перехватила ртом, часто глотая. Через пару минут мы уже держали друг друга в объятиях, и она шептала мне какие-то, вроде ничего незначащие, слова, выбивавшие во мне глубокие борозды, удивляя этим не только меня, но и того, кто сидит во мне — циничного, прагматичного бизнесмена. Секс это хорошо, а хороший секс — залог здоровья. Но то, что делают со мной эти девушки — Маша, Виктория — нельзя описать как секс. Это что-то большее. Более глубокое, чем сексуальное удовлетворение, что ли? Раньше у меня такого не было, отчего мы оба — я и тот, кто внутри, испытывали немного дискомфорт. Мы чувствовали, что потеряли в том, прошедшем бурно и цветасто, участке жизни что-то важное, что-то такое, от которого хочется вот сейчас плакать. Просто плакать. И не понятно, что это? Приступ радости
