заявил вдруг один из гостей. Вскоре все мужчины по очереди встали из-за стола, и, попрощавшись, ушли. Они с Громовым остались одни. Тут Алина, посмотрев на часы, заметила, что Дима так и не поднялся за ней. Уходить сию минуту было неловко, судья явно только входил в раж. Шампанское вскружило Алине голову. «Не хотела же пить" — подумала она.
Румба. Плавные линии движений и легкость исполнения, несмотря на напряженный день, вызвали в Алине чувство восхищения от их с Громовым исполнения. Она пожалела, что Поляков и Дима не видели этот танец, настолько все получалось. Закончили танцевать.
— Я ставлю нам высшую оценку, — улыбаясь, заявил Громов.
— Вам нравиться быть судьей? — спросила Алина. Сергей стоял совсем рядом, не выпуская ее талию. Танец словно продолжался.
— Мне нравиться власть, — серьезно ответил судья, и обнял ее крепче. Девушка попробовала вежливо отстраниться. Громов начал позволять, по ее мнению, лишнее.
— Завтра ты можешь выиграть, — сказал Громов, глядя ей в глаза. Они горели интересом и желанием. Алина знала этот взгляд. Так смотрят мужчины, когда хотят. И уход гостей стал ей понятен. Ее пригласили не только в качестве партнерши по танцам.
— Я это узнаю завтра, — жестко ответила она. Алина твердо решила, что судья своего не получит, несмотря ни на какие намеки о победе. Она уперлась в него руками, жестом предлагая себя отпустить. Сергей и не думал ослаблять хватку.
— Отпустите, — попросила она. — Я НЕ ЛЯГУ с Вами в постель!
— Завтрашняя победа начинается сегодня, — сказал Громов. Он резко впился ртом в ее губы, девушка почувствовала вторжение его языка. «Что ж, к этому шло», — подумала Алина. Она оттолкнула его и попыталась броситься к двери, но судья загородил ее спиной. Злость охватила Алину. Громов двинулся на нее, и она развернулась в поисках выхода. Затем увидела окно, запрыгнула на него. Открыла окно. Внизу, с высоты десятого этажа распростерся ночной город. Городу до Алины сейчас не было никакого дела.
— Я прыгну, если Вы меня тронете, — решительно пригрозила танцовщица.
— Твоя мама этого не одобрит, — нагло заявил Громов. Он был настроен на секс, и не собирался отступать от своего. Алина почувствовала себя в ловушке. — Спускайся. Если ты выпрыгнешь, то никогда не сможешь танцевать, — продолжил судья. — Все девки-танцовщицы мечтают о том, чтобы переспать со мной!
— Я — не все! — отрезала Алина. Она подумала о маме. Прыгать расхотелось.
— Да, ты не все, — возбужденным голосом произнес Громов. — Ты слишком хорошо танцуешь. Наверно поэтому я сейчас стою у твоих ног.
Судья подошел совсем близко к окну. Резким движением он схватил девушку за ноги, и, забросив себе через плечо, потащил к огромному дивану. Все случилось за считанные секунды.
Он опрокинул ее на диван лицом вниз и навалился сзади.
— Ди-и-ма-а!... — позвала на помощь Алина, но Громов сильно рукой заткнул ей рот. Крик заглушился. Алина вдруг вспомнила его слова о жертвах. Сейчас жертвой становилась она. Сзади задралось ее платье, и та же крепкая рука разорвала ткань на трусиках. Надвигающееся изнасилование приблизило девушку к истерике.
Она мычала, прося ее отпустить, била руками об диван, но тело сверху не давало ей возможности подняться. Услышала звук расстегиваемых брюк. Ноги оказались раздвинуты, она лежала на животе, когда ощутила, как нечто твердое уперлось в ее промежность. Ей оставалось лишь заплакать от бессилия. Зачем она сюда пришла? Постеснялась отказать мужчине, от которого зависел результат этого чертового конкурса? Результат этой ночи ей был уже ясен.
Громов надавливал членом во влагалище. Было сухо, больно, и она ногтями пальцев царапала кожу дивана. Его член вползал в нее медленно, сантиметр за сантиметром — она словно считала их. Оказавшись там весь, начал проводить толчки. Громов стонал с каждым из них. Она не видела его лица, уткнувшись в диван, но
