от настойчивых требований работы своим телом на «контору», и лишь тихо упивалась своей местью — тем, что я знаю, что её имеют некие мужчины, против которых мои руки были коротки, поскольку факт этих ночей сам по себе, уже являлся государственной тайной. Но СССР вскоре рухнул, как раз к годику сына. Контору распустили. От неё отстали и моя прежняя преданность стала её ещё больше раздражать, по мере осознания глубины своей неисправимой ошибки. Супруга всё большезлилась и на меня, и на себя. Она изменяла по поводу и без повода, и смеялась вместе со своими любовниками надо мной. Я — терпел, поскольку заслужил, и лишь мучительно и терпеливо ждал, когда же она почувствует себя отмщённой.
Наши отношения становились всё прохладней, и хотя внешне мы вели себя на людях всё так же, дошло до того, что она снова стала, открыто от меня, ездить к отцу, и последние два года его жизни, со мной практически не спала, только ради того, чтобы дать мне помучился тем, чего лишился. С весны, на всё лето, оставляя сына в деревне, до холодов, у моих родителей, она жила у своего отца, как жена, навещая мальчонку лишь по выходным, вместе со мной. Зимой же, она просто, уезжала к отцу на все выходные, а в будни ночевала у него.
От неё же я узнал и про то, что тесть снова начал приглашать в дом
