находящиеся во влажном плену эластичного влагалища.
Эти маневры были встречены весьма недружелюбно, если не сказать враждебно. Девушка, продолжая колотиться в посторгазменном приходе, попыталась оттолкнуть меня, и потерпев неудачу, предприняла попытку отползти назад. Её действия были решительно пресечены моим противодействием, и это было вполне объяснимо. Я знал, что всё это временное явление. Набухший клитор, ставший после оргазма чувствительным до неприятности, вскоре обязан был вернуться к привычному для него состоянию. А в плотно сжатый, предположительно девственный, анус я вовсе не собирался палец трамбовать. Только легкий массаж, призванный активировать, как можно большее количество нервных окончаний, которыми усеян дамский (впрочем, не только дамский) задний проход.
Мой расчёт оказался верным. Вскоре наша возня и безмолвная борьба за инициативу сошла на нет, в связи со второй волной возбуждения, накрывшей Надежду с головой. Девушка сначала притихла, а затем, под воздействием моих ласк, вновь обильно потекла и стала постанывать. Сначала тихонько, еле слышно, но с каждой минутой всё громче и громче. Всё гуще и гуще. Не прошло и пяти минут, а она уже не только вернулась в состояние максимального возбуждения, но и исполнила свой коронный номер с удерживанием моей головы руками у себя между ног. Я против этого не возражал.
Повторный акт оральной ласки оказался значительно короче предыдущего. Второй оргазм девушки не заставил себя долго ждать, и уже через три-четыре минуты вновь облагодетельствовал мою партнершу. Надя снова заметалась по дивану со стонами и божественными причитаниями. Я придерживал её за бедра в одном положении вплоть до момента, пока она не дернулась ещё раз напоследок и не притихла. Затем она блаженно зажмурилась, и устало свернулась клубочком. Совсем, как засыпающая маленькая девочка, поджав под себя ножки.
Только теперь я отпустил её и поднялся на ноги. Плеснул себе в бокал немного вина. Сделал глоток, смачивая горло, и потянулся к ширинке. Джинсы стащил вместе с трусами, освобождая истомившийся в неволе член, одеревеневший от не востребованной до сих пор эрекций. Слегка надрочил его, расправляя попутно выбритые яйца, чуть слежавшиеся в тесных плавках. Приведя «рабочий инструментарий» в надлежащее состояние, избавился от рубашки и носков, оставшись, в чём мать родила.
Финальным штрихом стал презерватив черного (!) цвета, натянутый на крепкий ствол совершенно буднично и без лишних сантиментов. Теперь я был полностью готов и мог приступать к делу. Хотя, в данном контексте, правильнее будет сказать, к телу. Кстати, о теле. Надя, которой это самое тело принадлежало, по-прежнему лежала, свернувшись калачиком. Лишь изредка, будто выныривая из недр небытия, лениво поглядывала на мои приготовления, и очаровательно улыбалась.
Улыбка, впрочем, совсем скоро сменилась выражением настороженной неизвестности. Вероятно, Наде и в голову не приходило, что я уготовил для неё значительно более интенсивное продолжение вечера, чем ей могло показаться. Я схватил её за щиколотки и резко потянул на себя к самому краю дивана. В результате этого маневра платье задралось вверх и сбилось в кучу под грудью, упрятанную в кружевной бюстгальтер цвета беж.
Несколько секунд я поелозил Надеждой по поверхности дивана, удерживая её за ножки, словно за поручни тачки, чтобы подобрать оптимальную позицию для дальнейшего развития событий. Подобрал. Теперь оставалось растянуть щиколотки в противоположные стороны и вставить жилистый ствол в сочную расщелину, предусмотренную природой между ног каждой представительницы прекрасной половины человечества. Проникновение произошло незамедлительно и на всю длину.
Надя напряженно вдохнула, а я, не менее напряженно, как это ни парадоксально, выдохнул. Погрузившись вглубь до упора, задержался внутри, прислушиваясь к
