от очень приятных ощущений внизу своего живота. То есть как раз тех самых ощущений, которые очень приятны мужчине. Точнее я не совсем проснулся, а приобрёл свойство воспринимать, что происходит с моим телом, пока я сплю. Мои глаза ещё не открылись, и в голове ещё сидел сон, когда я чётко уловил, что мой член кто-то гладит. Причём эти прикосновения были очень приятны, словно мне снова 16-ть лет и у меня ужасной силы спонтанная эрекция на уроке, которую мне снимает своей ладошкой соседка по парте.
Немного отступлю от основного сюжета, дабы рассказать об этой соседке. Большого рассказа не получится... Настя, была не очень красивой и совсем не умной девушкой. Именно поэтому не пользовалась успехом ни в качестве подружки у девчонок, ни в качестве подружки у парней. Меня посадили с ней в наказание за мой буйный характер. В выпускных классах парней мучает вопрос полового самоутверждения посильнее самоутверждения личностного и профессионального. Хочется вставить свой вздыбленный орган во всё, что движется и не движется, имеющее для этого необходимое отверстие. Как вспомню, так вздрогну. Настя была рада сидеть рядом со мной, так как я был если и не лидером среди парней, то где-то в первой десятке. А ещё у меня был мозг, позволяющий мне справляться со школьной программой на троечку как минимум не уча уроки. У меня можно было списать! Я был спасением для Насти!
Однажды, я в шутку сказал, что не дам ей списывать, пока она мне не даст. «Я тебе значит, даю, даю, а ты мне нет! Давай и ты мне!» — ворчал я на неё, без всяких серьёзных намерений, скорее от плохого настроения, чем от желания получить что-то. «Что давать? Ты скажи, если у меня есть, то я согласна!» — удивлённо спрашивает у меня Настя, чем вызывает у меня смех. «Это что-то у тебя между ног!» — шепчу я в ухо, что бы она точно поняла, о чём я говорю и жду ответной агрессивной реакции. Но Настя просто краснее и отстраняется, ничего не сказав мне. «Обиделась!» — решаю я и продолжаю витать в юношеских грёзах и решать «реальные» проблемы.
На следующем уроке Настя пихает мне в руку клочок бумаги, её рука дрожит, а её лицо покрыто всё тем же румянцем. Бумажка влажная и я разворачиваю её, ожидая увидеть что-то наподобие послания Запорожских казаков турецкому султану, с ругательствами и матом. Но там только одна фраза: «Сегодня?» У меня шумит в голове, и потеют руки. Сердце резко увеличивает обороты и я близок к обмороку. Я смотрю на Настю и вижу, как она сгорает от стыда и волнения. Значит, я всё правильно понял. Эта дурёха согласилась! Я непослушной рукой пишу рядом на бумажке своё слово: «Да!», и передаю заветную бумажку Насте. Она уже знает, что там написано, но всё равно разворачивает и читает. Кажется, что сейчас из неё пойдёт дым, настолько красным стало её лицо. Она что-то пишет на бумажке, прикрыв её ладошкой, сворачивает и снова передаёт мне. Я уже в более спокойном состоянии раскрываю изрядно измятый клочок и читаю: «После уроков у меня?» Я поднимаю голову и, видя, что Настя смотрит на меня своим взглядом маленького несчастного котёнка, утвердительно киваю головой и прячу нашу переписку в карман.
Уроки в этот день тянулись, словно была не середина третьей четверти, а конец учебного года. На всех уроках учителя не могли не нарадоваться тому, что я сидел смирно и не мешал как обычно им вести занятия, своими выступлениями и шутками. Ещё бы. Я дёргался и елозил на стуле в предвкушении после школьных приключений. Тот факт, что Настя была не красавица и находилась, по школьному рейтингу ниже плинтуса, совсем не мешал мне её хотеть. Ведь у неё, как и у всех остальных девушек, была заветная дырочка. В том возрасте, когда сперма, кажется, течёт из ушей, совсем не важно, с кем ты. Главное как часто и как много. Чем чаще и чем больше у тебя подружек, тем круче. Уже с возрастом понимаешь, что как туп ты был, каким дебилом! Но тогда я был весь в нетерпении, «спермотоксикоз»
