будем? Я ведь не могу между вами разорваться. Она ответила без раздумий: А с нами двумя сможешь? Смогу, подтвердил я. Она продолжила: Ладно, оставь это мне. Ты только кивай головой и делай смущенный вид. Я ведь не только добрая, но строгая мать, но и еще лучшая подруга! Да, кстати, когда придем, тебе надо будет набрать в бак бани воды и протопить ее. Вечером пойдем втроем, «'мыться'». Как только я себе это представил, мой орган опять стал пытаться выбраться из трусов! И она это заметила. Глянув на реку, где там Вера, она накрыла его рукой, и начала теребить. Я не оставшись в долгу, стал крутить ее соски. И без того большие, они увеличились в размере и затвердели. Раздался стон, да, сильнее. Я второй рукой накрыл ее лобок. Но тут раздался крик Веры: Антон, где ты? Оставив в покое эрогенные зоны Марии, я привстал, упершись на одну руку, и крикнул: Я на берегу, загораю. Я сейчас тоже вылезу. Прокричала она в ответ. Я сел, достал сигарету и закурил. Честное слово, захотелось выпить. Чем дальше, тем интереснее! Но при раскладе, обрисованным Марией, вообще все меняется и упрощается! Вера вылезла из воды и подошла к нам. Вытерлась полотенцем. Как я и думал, мокрый купальник стал почти прозрачным. Я не удержался, и погладив Веру по выпуклостям вульвы, через плавки и поцеловал в живот. Она рассмеялась, щекотно!
Глава 2. «А король-то — голый!»
Мы загорали, несколько раз искупались. Мария достала еду, и мы перекусили. К еде у нас было легкое белое вино, которое мы пили по очереди, из горлышка. Стаканы с собой, ни кто не удосужился взять. Мы грелись на солнышке и опять купались. Все вместе. Ситуация повторилась. Обе мои подруги пытались не заметно, друг для друга, потрогать меня за пипиську. Моя бедная писька и мое либидо! Если так дальше пойдет, то не они, а я их здесь обоих разложу на пляже, и отимею всеми доступными способами! Доиграются! Вино маленько ударило в голову, и после купания Вера, решив что стесняться некого, стала загорать топлес. Посмотрев на нее, Мария, обращаясь ко мне, сказала: Надеюсь я тебя не очень шокирую, но не часто случается позагорать без верха. Не считай меня распущенной, и подмигнув мне тоже сняла лифчик. Они обе не сговариваясь легли на спину и стали делать вид, что загорают. Мне же деваться было не куда, «я уже был без лифчика», приходилось принимать их игру, «плясать под чужую дудку»! Да я и сам не был против, не часто случаются такие ситуации.
И вот я, сидел между двух полуобнаженных граций. На самом деле больше просится слово (ВАЛЬКИРИЙ). Самых прекрасных на всем белом свете, (лежать я не мог, так как мой член стоял как болт, в плавках), рассматривал при свете дня их пленительные формы: у одной мягкие и большие груди, у другой не большие но твердые, как мячики. Плоские животы спортсменок, стройные и пленительные бедра, аккуратные ступни. И конечно, самые сокровенные места женщин, то ли скрытые тонкой тканью плавок, то ли выставленные на показ, рельефно обтянутые ею же.
В одной руке у меня сигарета, в другой бутылка, с остатками вина, к которой я, время от времени прикладываюсь. Как сказали бы раньше, думу думаю! На самом деле мечтаю. Мечтаю о вечере. Мне очень интересно, что же получится у Марии, и куда это нас заведет. Но как только я даю волю воображению, плавки мои начинают «дымится», в месте где в них упирается фалос. (Только не подумайте, что речь идет о символе! Все очень даже вещественно). Очень интересно смотреть на лица моих спутниц, время от времени то одна, то другая, открывают глаза и искоса посматривают на меня. А если быть точнее, туда где топорщатся мои плавки. Я же делаю вид, что не замечаю этих взглядов. Они время от времени перешептываются и «прыскают в кулак».
Допив вино, я решил что пора освежиться, и предложил пойти искупаться. Они ответили, что дескать им не жарко. А Мария добавила, что тебе (то бишь мне), остудиться точно надо! И обе рассмеялись. Я тоже посмеялся и пошел в воду.
