не захочу, так и послать могу! Для храбрости зашел перед, домом, в «Подвал», и выпил, два по сто, коньяка. Домой шел во всеоружии!
Глава 2. Перипетии жизни. Андрей.
Как я и думал, теща, затянула ту же песню. Вот только проводил жену, уже напился, а дальше что? Шлюх притащишь? Действую по плану, молчу, игнорирую. Иду на кухню, делаю себе кофе, и сажусь перед видиком, кино смотреть. Не унимается. И не понятно, что ее бесит больше, то, что молчу, или то что внимания, не обращаю? Ладно, вышла. Ну, думаю, сработало! Ан нет. Опять приперлась, теперь ей срочно надо, что бы я в магазин сходил! Я сижу, уже делаю вид, что кино смотрю. А у самого внутри, «все закипает». Я так то, человек, спокойный. В детстве, когда понял, что силой не отличаюсь, а ростом и телосложением на шкета похож, стал заниматься борьбой. Сейчас бросил, некогда. Вид у меня, конечно не шкаф, но уважение, фигурой вызываю. И навыки не растерял, раз в неделю занимаюсь, правда, только для себя. Да и ума понабрался, трезвый расчет на ринге, первое дело. И надо вам сказать, меня с десяти лет, ни кто пальцем, не тронул. И тут Любовь Николаевна вышла из себя! Она затопала ногами, что то стала кричать про загубленную жизнь, ее и дочери, и даже попыталась меня чем — то огреть по голове! Я потом рассмотрел, и смех, и грех, скалкой, как в дурном анекдоте!
В общем, она замахивается, я ставлю блок, ловлю руки и провожу прием. Она падает, я ее подтягиваю к себе, что бы она на пол не грохнулась. И оказывается она в интересном положении. Во время падения, подол завернулся на талии, попочка на голе, и лежит она «милая», на животе, у меня на коленях, «тыковкой» кверху! Соответственно лицом вниз. Я вижу, что под «строгим костюмом», одеты «легкомысленные, полупрозрачные, бежевые» стринги, не закрывающие даже ягодицы. Черные, чулки, на высокой резинке, доходившие почти до промежности. Ниже колен, они были просто черные, от колен и выше шел замысловатый узор. И такое меня зло взяло, что хватаю ремешок, лежащий рядом. (Видимо жена при сборах забыла, а я еще не прибиралс) Прижимаю ее крепче к коленям, и начинаю, по «булочкам», проходить ремешком. Был бы трезвым, вряд ли это сделал. А так получилось: «И он, Сидоров младший, драл ее, Сидорову старшую, как Сидорову козу!» Выдрал я ее, по почти, голой попе. Слово выдрал, конечно, звучит натянуто. Как можно это сделать, когда он такой маленький и легкий! Она сначала сопротивлялась, потом пыталась кричать, и вдруг заревела. Заревела, как маленький ребенок, ревет от безысходности, не справедливой, по его мнению, обиды. Навзрыд, размазывая слезы и «сопли», по лицу. (Отступление от темы. Ну подумаешь, какая то ваза разбилась, причем «САМА»! Прим. Автора). И вдруг, я увидел, как стали намокать, в районе промежности, ее кружевные трусики! Она, возбудилась, во время экзекуции! Мне стало, ее жаль. Я поднял ее, посадил на колени, и стал успокаивать. Гладил по голове, спине, говорил ласковые слова, прижимал к себе. Ну, в общем, пытался успокоить, как ребенка. Она прижалась к моей груди, зарылась в рубашку и всхлипывала.
Дальнейшее, было предсказуемо. Здоровая, физически привлекательная женщина, с прекрасными формами. Сидит, на коленях молодого мужчины, который знает, выражаясь медицинскими терминами: «Что она, находится в состоянии полового возбуждения». И гладит, ее прекрасное тело, а расстояние между их губами, составляет едва ли «десяток дюймов». Я и сам почувствовал, как кровь приливается к моему органу. Прижатый не легким телом, да еще и находясь, в застегнутых штанах, он пытался выпрямиться. Я чуть наклонился, и поцеловал, такое прелестное, женское ушко, на прижатой, к моей грудной клетке, голове. А потом еще, и еще. Всхлипывания, стали перемежаться тяжелым дыханием. Тогда я поднял, прижатую ко мне голову, и, взяв, ее за подбородок, поцеловал в губы. Ее словно током ударило. Она всхлипнула, обхватила меня за шею, и подарила мне второй поцелуй, длящийся, как мне
