про запись, на которой его отец трахал в рот домработницу, Алекс решил это повторить, но не сразу, дав изменнице время проявить себя. Параллельно ему захотелось поставить Наташку раком, сунуть головой в бачок, и отыметь в задницу, однако Алекс от этой затеи отказался из-за того что делать это в закрытой кабинке было неудобно. Закончив возиться с головкой, Наташа взяла член в рот целиком, одной рукой продолжая играть с яйцами Алекса, а вторую засунув в трусики. Почувствовав, что созрел для разрядки, Алекс убрал руку с головы Наташи, давая ей возможность отсраниться. Наташи этого не сделала, и набрала полный рот горячей спермы. Подняв голову, она посмотрела Алекса в глаза, открыла рот, и продемонстрировала его содержимое. Алекс ничего не сказал. Наташа проглотила всю сперму, затем аккуратно облизала опавший член, и отстранилась.
— Неплохо, — сказал Лавров, убрал свой агрегат и застегнул ширинку.
Выйдя из кабинки, Алекс помыл руки, затем достал из кармана 50 долларовую купюру.
— Держи. Ты честно заработала эти деньги, — снисходительно проговорил он, и протянул Наташе купюры.
— В смысле? — не поняла Наташа, по смешному вытаращив глаза.
— А что тут непонятного? Сначала какой-то дага засадил тебе в сортире, теперь ты отсосала у меня рядом с унитазом, причём отсосала на 5 с плюсом. Будь я преподом, без раздумий поставил бы тебе зачёт.
— Но ведь ты говорил...
— Я не говорил что прощу тебя. Я сказал, иди за мной, и ты, как тупая покорная овца, пошла. Раз уж ты так любишь трахаться с кем попало в сортирах, почему бы тебе не стать туалетной шлюхой? Для этого у тебя есть все необходимые качества, плюс полное отсутствие самоуважения, — цинично проговорил Алекс, затем положил купюру, которую Наташа так и не взяла, рядом с умывальником.
Поняв, что Алекс её просто использовал, Наташа грубо обматерила его. Лавров лишь посмеялся, и вышел из туалета. Униженная до глубины души, Наташа прополоскала рот, затем бросила взгляд на оставленную Алексом купюру. Недолго думая, она взяла купюру, и вышла за дверь.
Когда следователь Терёхин в очередной раз попросил Веронику рассказать всё с самого начала, девушка начала терять терпение.
— Послушайте, гражданин следователь! — сердито проговорила она, стараясь не повышать голос. — Я уже рассказала вам эту историю три раза. Вам что, нравится смаковать подробности?
— А вот хамить не надо. Я действительно хочу вам помочь, но не знаю за что зацепиться, — ответил капитан Терёхин.
Сказано это было со скучающим видом, что навело Нику на мысль, что следователь слушал её вполуха.
— Если действительно хотите мне помочь, арестуйте Лаврова, пока он не проделал то же самое ещё с кем-нибудь! — потребовала Вероника.
— Я бы с радостью, вот только доказать сам факт изнасилования очень непросто. Свидетелей нет...
— Есть! В коттедже был охранник!
Терёхин снисходительно улыбнулся.
— И вы действительно верите, что охранник будете давать показания против сынка человека, который выплачивает ему зарплату?
— Но ведь что-то же можно сделать? — в голосе Вероники слышалось отчаяние.
— Можно. Понять, простить и забыть как страшный сон.
Ника резко встала из-за стола.
— Я этого так не оставлю! Я напишу жалобу в прокуратуру! — гневно воскликнула она.
— Это ваше право, — проговорил Терёхин со скучающим видом.
Ника вышла из кабинета, и громко хлопнула дверью. Её захотелось огреть Терёхина по голове чем-нибудь тяжёлым, чтобы он оторвал свою задницу от кресла. Девушка поняла, что дело пытаются замять, и что, возможно, её заявление в ближайшее время просто пропадёт. Тем не менее, она была не намерена оставлять всё как есть. Покинув ОВД, и выйдя за ворота, Ника остолбенела, увидев объект своей жгучей ненависти. Алекс стоял рядом со своим белым Майбахом, и терпеливо её ждал.
— Решил устроить явку с повинной? — осведомилась Ника.
Алекс засмеялся.
