Вилькии присоединился второй. Эй! А кто мой зад там щупает, словно челнок, выделывая круги перед посадкой? Эй, мой зад это мой зад!
***
От этого ужаса я открыл глаза. Нет, Пепе была в реальности, и было всё у Крю, и Вилька тоже своё получила. А вот покушения на мой зад — это уже фантазия моего сексуально озабоченного мозга. На коленках в кресле стояла Валерия, смотревшая в иллюминатор на местность, отсвечивая ровными половинками своей попкой. Без трусиков? Я похлопал глазами. Нет, одела. Только такие прозрачные, что их словно нет. Когда и где успела купить? А чего так трясёт? Трейлер выезжал на обочину, трясясь на каких-то неровностях. Я проспал так долго, что проспал отъезд?
— Доброе утро. — Я потянулся, чтобы сбросить напряжение этого сновидения, явно с нехорошим концом для меня, если бы оно продолжилось.
— Привет. — Она, не поворачиваясь, пошевелила в воздухе пальцами руки. — Проснулся? — Вот сейчас бы её, вот так! Не опуская на пол!
— Ага! — Я приподнялся, накрыл нижнюю часть тела одеялом. Член стоял торчком, показывая свою готовность к подвигам. Мало ему, мало одной Софии. А может быть, это таблетки курса реабилитации, прихваченные с собой, так действуют? — А что там случилось?
— Эй! — Внизу что-то грохнуло, почувствовался какой-то противный запах. — Нико! Вставай! Нужна помощь. У нас вылетела одна опорная шина. Нужно поставить.
— Я сейчас! Иду! — Вскочить с кровати, натянуть на себя шорты, майку — дело секунды. А член? Ладно, чего стесняться после того, что было? К тому же, его не так просто уложить обратно.
— Иди вниз! — Валерия повернулась ко мне, обняла, поцеловала в губы, мягко прихватила тонкими пальчиками член. А потом толкнула в грудь, отправляя к Ло, который уже гремел вытаскиваемыми инструментами, каждый раз чертыхаясь, когда какой-нибудь из них бухал по металлической крышке шкафа. Вот, пойми после этого женщин?
***
Верхнюю прогулочную палубу нельзя назвать самым приятным местом на этом судне, но просто так лежать, закутавшись в тёплый плед, наблюдая за серебряными точками, снующими вокруг большого квадратного сооружения в сером пространстве космоса, было приятно. Наш грузопассажирский рейс сделал остановку у очередной станции, висевшей на орбите мрачной планеты с аммиачной средой, в которой плавали автоматические фабрики. Автоматические фабрики заготавливали как чистый аммиак, так и делили его на фракции, вырабатывая полуфабрикаты для последующего использования в производстве столь необходимых Конфедерации товаров. Через какое-то время они тихо тонули, давая место новым фабрикам. Пару таких, наш рейс, как раз, и привёз на замену. Даже несмотря на такие расходы по добыче, станция только росла, отмечая точками сварок места надстраиваемых помещений. Что означало, что Конфедерации это выгодно, приносит хорошую прибыль. Иначе стали бы они держать тут станцию, тратя деньги на поддержание, увеличение многоблочного сооружения, обеспечение такого количества жителей станции? Автоматы дешевле.
Моё созерцание космической суеты вещь и вынужденная, и результат моего волевого решения. Отключившись от очередного сеанса ощущений, я осмотрел каюту, посмотрел на себя в зеркало, заглянул в шкаф. Нет, надо гулять. Иначе, к концу полёта превращусь в «ночную тень». Я видел одного такого. Тощий, какой-то невнятного вида, с глубокими синяками под глазами. Нет, я не хотел быть таким. Поэтому, отложив аппарат, немного посидел в парной, и, разморенный, поднялся сюда, на прогулочную палубу. Где гуляют пассажиры, отдыхают члены экипажа, кипит своя жизнь, отличная от жизни на служебных палубах и в секторах. Спокойная и размеренная, она убаюкивала, затягивала темнотой сцены под названием космос, испещрённой точками каботажных судов, буксиров, кубом станции. Я задремал своим сном, пряча лицо в складки пледа. Хотя на палубе было тепло, но меня немного морозило, отчего казалось,
