хочет делать все, что Он ей скажет.
— Наклонись. Ноги шире.
Сильный удар по заднице. Она потекла еще больше.
Он заметил это. Оценив влажность в её промежности, сразу тремя пальцами — остался доволен.
Закрепил прищепки на сосках. Достаточно больно.
— Вставай на колени.
Он берет шампанское, идет за бокалами. Наливает.
— За встречу! И за твою первую сессию.
— За встречу, — она надпивает со стакана.
— Думаю, тебе можно до дна.
— Спасибо... — она улыбается. Шампанское немного помогает ей расслабиться.
Он берет веревку.
Связывает её руки за спиной. Достаточно крепко. Развязать самостоятельно не получится точно, несколько мотков вокруг грудной клетки для фиксации.
— Поднимайся с коленок. Помнишь, я рассказывал тебе про приспособление для наказания «ослик»?
— Помню...
— Тоже самое можно сделать из веревок.
На её лице улыбка. Ей все равно. Она хочет принадлежать ему. Да она и так принадлежит ему...
Он может делать все, что ему захочется. И она даже не вспомнит про стоп-слово.
Веревка от плечей через её промежность. Теперь каждый её вздох, каждое её движение откликается в веревку на клиторе. Веревка еще и задевает прищепки на груди — принося очень даже чувственную боль.
Бондаж закончен. Он оценивающе смотрит на неё. По Его взгляду понятно, что она Ему нравится. Проводит рукой по телу, задевая соски, «поправляя» веревки, он доходит до внутренней стороны бедер. Она дрожит от возбуждения. Грубо берет её за волосы, притягивая к себе, властно целует. Влажность между её ног зашкаливает.
Порка.
— Сколько я тебе там должен, дорогая?
— 34.
— Ложись.
Первый удар. Она всхлипнула от неожиданности.
— Удары нужно считать. Если ты не посчитаешь — значит, удара не было. Понятно?
— Все понятно...
Это уже спорный вопрос кому порка нравится больше. Сначала, наверное, ей: считает уверено, можно сказать даже гордо. Горда, что держится. После удара двадцатого уверенность пропадает... Все громче всхлипывает, стонет. После тридцатого она мечтает, что бы это закончилось. Невыносимо больно! Ей нужна хотя бы передышка. И вот есть несколько секунд, чтобы передохнуть. Заново. Больно? Да... Но ведь сама виновата, сама же провоцировала. А провоцировала, потому что нравится. Нравится эта боль, нравится, что Он получает удовольствие.
Последние четыре удара пришлись между ног. Черт возьми... Какая сладкая боль.
Порка закончена. Он хотел продолжить еще, но услышав этот голос облегчения, когда она считала последний удар, не дает ему право продолжать. Все равно ведь нарвется еще за этот вечер...
Он помогает ей подняться. Ласково Он прижимает её к себе и целует... эта нежность, которая может быть такой, только после боли... Она бы отдала все за эти моменты. Он дает ей время отдохнуть. Целует её. В губы, в шею... Обнимает её. Гладит. Она дрожит всем телом, только потому, что Он рядом. Её Хозяин...
Воск. Не зная ничего о Теме, ей хотелось попробовать это. На возбужденное тело горячий воск... Нет сил открыть глаза. Силы есть только на то, что бы получать удовольствие... Живот... Чуть выше... Еще выше... Грудь. Господии! Уровень её возбуждения в этот момент просто зашкаливает! На сосках закреплены прищепки, горячий воск приносит большую боль, когда попадает на железо. Но она не чувствует её... Приоткрывает глаза и видит Его. Как же красиво Он смотрится с этой свечей... Он наслаждается ею, наслаждается тем, как это выглядит... её бешеными стонами, тем как она извивается под горячим воском. Капля чуть ниже пупка. Ей страшно представить, что будет дальше... Пытается свести ноги, но получает достаточно сильный шлепок по внутренней части бедра за попытку. Он был готов к этому. Из-за шлепка она разводит ноги еще больше, выгибаясь. И наконец, капля падает на клитор. Кли-и-и-итор! «Давай, кричи, моя девочка! Кричи...» Но все же это больше стон удовольствия, чем боли... Вдруг Его рука в её
