Пятница не задалась с самого утра. Для начала меня разбудил муж почти на час раньше обычного, предприняв поползновения в отношении моего тела. Осознав, что еще могла бы поспать минут 45—50, я жутко разозлилась и зашипела:
— Прекрати сейчас же! Будешь приставать, все равно ничего не получишь, а я сегодня дам каждому встречному.
Не знаю, почему эти слова сорвались с моего языка, но Мишка просто выбесил, и мне хотелось его уязвить побольше. Однако муж вдруг промурлыкал, не оставив попыток забраться ладонью мне между ножек:
— Это было бы пикантно...
Я вскочила, прикрываясь простыней, и зло бросила:
— Все! Никакого секса до следующих выходных!
— Ну, мася... — вытянулось лицо моего благоверного.
В принципе ссора даже подняла настроение — теперь на «законных» основаниях не придется раздвигать ножки перед мужем больше недели. Я никогда не получала удовольствия от секса, разве что моральное удовлетворение, когда мужчины сходили с ума меня и моего тела. И конечно ни один не заподозрил того, что мне почти все равно, трахают меня или просто держат за руку. И дело не только в том, что мой организм обладает странным свойством — я всегда влажная там, словно меня готовил самый знойный мачо, да и мои соски всегда твердые, — но и в том, что я прекрасно играю роль горячей штучки. По сравнению со мной шлюхи, изображающие страсть в порнофильмах, как дошколята, играющие «снежинок» на детском утреннике, настолько мое актерское мастерство выше...
Обычно Мишка будит меня, когда уже уходит. Я встаю, дочка отведена в садик, завтрак уже на столе, дымится кружка с кофе, моя одежда выглажена, а обувь начищена. Сейчас же нам пришлось завтракать вместе. Я все еще изображала обиду и дула губки, надеясь, что смогу продержаться в состоянии ссоры, и мне будет обеспечена неделя без секса.
Муж увивался передо мной и был явно расстроен «наказанием». Понятно, что мои слова про каждого встречного он не мог воспринять всерьез, свои грешки мне удавалось от него скрывать. Но когда я надевала нижнее белье, он вдруг подошел сзади и обнял, прошептав на ушко:
— Ты и правда будешь давать первому встречному?
— Ты идиот?
Я отскочила и уничтожающе взглянула на мужа, лихорадочно соображая, как реагировать на эти слова. Ну, не признаваться же Мишке, что иногда почти так и бывает — даю хоть и не первому встречному, но где-то около того, взять хотя бы вчерашний день... В общем, я взбесилась еще больше и, подскочив к шкафу, схватила пакетик с чулками. Лихорадочно напялив на себя черные чулки, я запальчиво повернулась к мужу:
— Вот, видишь? Специально надела чулки, теперь достаточно задрать на мне юбку, сдвинуть трусики, и трахай сколько хочешь!
Мишка жалко потупился и что-то забормотал, оправдываясь, но я уже закусила удила:
— Выметайся, ты уже опаздываешь на работу, ребенок еще не в садике, а мне еще надо сделать такой макияж, чтобы меня хотел каждый, кто бросит взгляд в мою сторону!
Когда убитый муж с сонной дочкой ушел (Я пребывала в шоке — неужели он подумал, что я это всерьез про первого встречного?), я обнаружила новую беду — за этими ссорами он забыл погладить мне платье! Новый утюг был для меня, как компьютер для древней бабушки, ведь до этого утра мне самой не приходилось гладить свои вещи. Утюг отказывался работать напрочь, а я уже опаздывала. Выход был — на нашей лестничной площадке жил сосед с золотыми руками, он мог бы не только объяснить, как заставить эту чертову штуку работать, но, думаю, даже ее починить, если бы она сломалась. Недолго думая, я накинула халатик и через пару секунд звонила в соседскую дверь.
Вручив утюг открывшему мне соседу, я зашла в темную прихожую и поморщилась — на вешалке большим горбом висели зимние вещи, обувь была раскидана по полу, почему-то валялась швабра. Сам сосед был ничего, хоть и пролетарской наружности — поперек себя широкий мужик с недельной довольно-таки
