я сидела в пустоте и вспоминала детство золотое. Я была счастлива тогда — дед меня холил и лелеял...
Серёжа бросил рюкзак на ковёр, закинул на трубу верёвку и стал готовить привязь. За его спиной, я вытащила из рюкзака ленту и стала наматывать на свои запястья, так, как это делал он, тогда... Закончив, мой любимый обернулся и я вложила ремень в его ладонь. Он странно посмотрел в мои глаза и со всей серьёзностью спросил:
— Ты правда хочешь этого?
Я утвердительно кивнула. Сергей раздел меня, разделся сам. Наручники с сухим скрежетом защёлкнулись на моих руках и он продел цепочку в карабин. Наши тела соприкасались и он заметил, как меня трясёт.
— Тебе страшно? — шепнул он мне на ухо, стоя за моей спиной.
Я молча опустилась на колени. Серёжа обошёл меня и встал передо мной. Сложив ремень вдвойне, он натянул его, держа обеими руками на уровне моих глаз. Я как заворожённая смотрела на его эрегированный член. Мужские кулаки чуть сблизились и резко разошлись — ремень издал хлопок и я непроизвольно вскрикнула.
Сергей зашёл за мою спину и я зажмурилась что было сил и стала ждать удара...»
— О, Господи... — подумал я и перестал читать, переводя дух. Подойдя к окну, я посмотрел во двор — там стояла труповозка и санитары вытаскивали из неё носилки, накрытые белой простынёй, на которой цвело огромное кровавое пятно. Хрен редьки не слаще — я вернулся к столу и продолжил чтение.
«... Мне показалось, что прошла целая вечность — Сергей стоял, не двигаясь. Я обессиленно повисла на верёвке и тихо зарыдала. Он постоял ещё немного, а потом... встал за моей спиной вплотную, на колени. Прижавшись ко мне весь, всем телом, он целовал меня за ушком и с нежностью водил натянутым ремнём по моим соскам. Он так меня ласкал и целовал, что я намокла. Его нетерпеливый член прошёл меж моих сжатых бёдер и заскользил вперёд-назад прижавшись к половым губам. Мне было очень хорошо, но я хотела, чтобы было плохо и взмолилась:
— Серёжа, сделай мне больно!
Он встал, взял что-то там из рюкзака, и возвратился. Я поняла, что он надел презерватив. Он ласково раздвинул мои колени и его ладонь, покрытая чем-то прохладным и скользким, проехалась между моих ягодиц. Его упрямый, влажный ствол уткнулся в мой зажатый анус. Я закричала:
— Нет-нет-нет-нет-нет!!! Серёженька, не надо!!!
Он зажал мне рот и тихо-тихо-осторожно стал меня толкать. Я инстинктивно попыталась прогнуться несколько вперёд, чтобы спастись от его члена. Его рука легла на мой живот и подала меня назад.
— Я исполняю то, о чём ты попросила — он надавил ещё — Тебе же больно?
Я замычала сквозь его ладонь и мои слёзы стекали по его руке. Чувствуя, как его член неумолимо входит, мучительно растягивает меня там, я вся дрожала в ужасе. Войдя в меня до самого предела, Сергей стал двигаться. Он отпустил мой рот и руку опустив, стал пальцами ласкать мой клитор. Член двигался во мне, скользил в меня и из меня, медлительно и страшно. Целуя мою шею, мой возлюбленный шептал:
— Малышка, тебе больно? Больно? Ты же хотела наказать себя, не так ли? Ты слышала про посажение на кол? Это одна из самых древних казней... Ну, как я в роли палача?
Он в этой роли был хорош. Мне БЫЛО больно. До того, как его сперма залила моё нутро, я испытала два оргазма.»
Я задохнулся и захлопнул монитор. Рванул по коридору в туалет. Я не дрочил лет десять, чёрт возьми...
Вечером я не мог никак уснуть, ворочался и мучился жаждой. Моя страдалица не шла у меня из головы. Меня тянуло к ней магнитом, сочувствие заливало меня через край. Лорелея с каждым днём, неотвратимо становилась частью меня. Я встал, напился минералки из холодильника и раскрыл ноут. Открыв файл «Diary», я погрузился в чтение:
«... В начале лета Сергей уехал со своей группой на Кавказ. Совершив восхождение на Крумкол, он вернулся и я встречала его на вокзале.
Он был не один — с ним вместе из вагона вышел парень, поразительно
