расходится на две части, ну как бы раздваивается, видишь. Ну, видишь?
— Да вижу, вижу. И чё?
— А между этими складками, посмотри внимательно, выступает что-то красноватое, увидел?
— Да задрал уже, ну увидел, и чё?
Генка закатил глаза:
— Я ваще от этого тащусь.
Серый прикрыл глаза, он понимал, о чём говорит Генка. Понимал и представлял. Ему и самому нравилось в голой женщине именно эта часть тела. Манящая, розовая точка в низу женской пизды. Так и находясь в созерцании картинок голых женщин, намыливающих свои пёзды, Серый, не отдавая себе отчёта, достал свой твердеющий писюн. Пацаны его не видели, полностью погруженные в наблюдение.
— По мне лучше сисек, ничего нет, — Васян пожирал глазами груди то одной женщины, то другой. Сиськи были разными, и по размеру и по ширине. И эти, соски, тоже были разными. Соски могли быть крупными, вон как у той доярки, почти во все сиськи. Или напротив, мелкими, словно дикая вишня. Больше всего ему нравились сиськи женщин по моложе. Они были крепкими и покачивались в такт шага. Именно такие сиськи Васян держал в руках в своих мечтах. Взять в руки такие дойки и сжимать их пальцами, покручивая эти самые соски. От таких мыслей, с одновременным просмотром голых доек в живую, Васян почувствовал, что в шортах наливается его писюн.
— Согласен Васян, женская грудь это красиво, — Генка впивался глазами в женские промежности, — но ты только посмотри какие красивые у них писи. Нутром чуя, что именно это доставляет самое огромное наслаждение, Генка рассматривал каждый миллиметр женских промежностей. А ещё ему не нравилось это название — пизда. Не, только пися, или писечка. Ему даже на ум приходило сравнение с мехом норки. Особенно глядя на писю председательской секретарши. Ну точь в точь как у матери шапка. Такая же блестящая, густая и красивая.
Пока Генка прикрыв глаза представлял, как его рука проходится по меху между женских ног, пропуская волоски между пальцев, Васян увидел такое, что даже, даже, капец короче. На его возглас подбежал Серый, которого ошеломлённые Генка, он тоже рассмотрел, с Васяном даже не погнали, а молча разрешили ему проделать себе дырку в замазке.
В общем заде бани появилась молодая девушка. Она была очень красива. С длинными волосами черного цвета. Просто обалденными сиськами, гордо торчащими вверх. Но самое главное, писька была голой! Мальчишки глазам своим не поверили. Как ОНА могла быть голой? У всех были волосы на письке, а у неё не было! Промежность девушки представляла собой расщелину, образованную двумя большими и пухлыми складками. А между ними выступал маленький гребешок.
Пацаны глядели широко раскрытыми глазами на это чудо и тихонько переговаривались:
— Ух ты! А я думал они только волосатые.
— Пацаны, а может она того, больна чем?
— Дурак ты, кто ж её в баню больную бы пустил.
— А чего у неё тогда пизда голая?
— А черт его знает. А кто это вообще?
— Блин, это Надька. Ну, Терехова. Ну, главбуха дочка. Она ещё в городе учиться в институте.
— Елки, я не знаю, почему у неё такая пизда, но это самая лучшая пизда на свете.
Больной Надька похоже действительно не была. Женщины с ней здоровались, о чём то разговаривали. Хотя от пацанов не ускользнуло, что другие женщины тайком поглядывали на её письку. А бабки так и вовсе осуждающе зыркали.
— В натуре классная. Такая гладенькая, — Васян ненадолго оторвался от окна, — блин Серый, ты чего с голым хером тут делаешь?
Серый не переставал надрачивать свой хуй, было смутился, но потом набрался смелости и выпалил:
— Чё выступаешь, попробовал бы лучше, знаешь какой кайф.
Васян выпалил:
— Ещё чего.
Неожиданно для самого себя, и для своих друзей, Серый не переставая дрочить, твёрдо встал у своего отверстия в замазке:
— Как хотите. Тогда и не мешайте.
Васян с Генкой переглянулись:
— Ладно, Васян, оставь его, — Генка приник к окну. Ему не хотелось
