ускорить процесс, Таня попыталась пропихнула член Кости себе в горло, но поскольку для неё это было в новинку, девушка чуть не подавилась. Откашлявшись, и вытерев губы, Таня взяла в рот головку, и сжала член рукой. Отсасывая головку, и надрачивая сам ствол, девушка вскоре добилась желаемого результата. Вытащив член изо рта, Таня отстранилась, и легла на спину.
— Развернись! — сказал Костя.
Когда Таня повернулась к нему спиной, и встала на четвереньки, Константин опустил руки на её плечи, резко ввёл член в её вагину, и начал ебать. Со стороны это походило на случку бродячих собак. Держа Таню за плечи, Костя резко насаживал её на свой агрегат, будто куда-то торопясь. Всё закончилось довольно быстро. Вытащив член из дырочки Тани, и кончив её на попу, Костя вытер член о край простыни, надел штаны, и пошёл к двери. Это был далеко не самый лучший секс в их жизни, и оба это прекрасно понимали. Вытерев сперму со своих ягодиц, Таня натянула трусики, встала с кровати и пошла в душ. Костя хотел было что-то сказать на прощание, но так и не найдя нужных слов, молча покинул квартиру Скворцовых.
На следующее утро Костя пришёл в военкомат с большой чёрной сумкой, которую его мать до краёв наполнила едой. Рядом с воротами Астафьева встретили друзья, с которыми он вчера бухал, и Таня. Попрощавшись с парнями, Костя подошёл к Татьяне.
— Не надо мне было вчера столько пить, — сказал он в своё оправдание.
Татьяна улыбнулась.
— Ничего страшного. У всех бывают осечки, — сказала она, и поцеловала Константина в щёку.
Пообещав, что будет ей звонить, Костя направился к воротам. С распределительного пункта Астафьева забрали в тот же день. Когда новобранцы прибыли в часть, у них забрали практически все личные вещи, однако Константину всё же удалось спрятать мобильник. Первый месяц пролетел довольно быстро. Новобранцы учились правильно подшивать воротнички, зубрили устав, и отрабатывали строевой шаг. На принятие присяги к Косте приехала мать, а вместе с ней и Таня. Получив суточное увольнение в город, и остановившись в местной гостинице, Костя полностью реабилитировался за осечку после проводов. Дальше всё стало гораздо хуже, и причиной тому была дедовщина. При свете дня, когда в казарме находились офицеры и прапорщики, старослужащие особо не зверствовали. Могли запрячать сбегать за сигаретами или чаем, либо ещё что-нибудь по мелочёвке. Когда же наступала ночь, деды показывали свою истинную сущность. Поднимая личный состав, сержанты заставляли новобранцев отжиматься до изнеможения, ползать по-пластунски по грязному полу, или наматывать круги по казарме в противогазах. Тех, кто выдыхался, избивали, и ставили на счётчик. Особо зверствовал младший сержант Дмитрий Павлов. Как и все его сослуживцы, Костя бегал, прыгал и ползал, но когда дело доходило до поборов и стирки формы дедов, посылал старослужащих на хер. Не раз и не два Костя получил за это нехилых люлей, однако по-прежнему продолжал упорствовать, несмотря на то что из-за его упрямства иногда доставалось всему его призыву. Видя, что сломать Константина не удастся, деды оставили его в покое, более того, спустя 4 месяца Астафьев и Павлов стали чуть ли не друзьями. Собираясь после отбоя в каптёрке, они вместе гоняли чаи, и разговаривали о жизни. Константин в общем и целом был доволен жизнью, однако звонок от Тани перевернул всё с ног на голову. Татьяна заявила, что нашла себе другого, и попросила Астафьева ей больше не звонить. Сначала Косте показалось, что это была неудачная шутку. Он попытался дозвониться до теперь уже бывшей подружки, но Таня всё время сбрасывала вызов. Поняв, что его отшили, Костя пришёл в ярость, и ломанулся в сторону оружейки. Астафьев уже готов был вскрыть оружейку, и попытаться добраться до Воронежа своим ходом, однако в самый последний момент его остановил Дмитрий. Павлов посоветовал Косте на всё забить, и не ломать жизнь из-за
