сказал Андрей. Когда он развешал по крючкам лампы, стало довольно уютно. Темнота отступила, и мы стали обустраиваться. Надули матрацы, поставили кипятиться воду, ну как на обычном привале. Только! Вот это только, и напрягало! Мы на глубине тридцати метров, может больше. И если отбросить звуки, издаваемые нами, то кругом гробовая тишина... Правда, снизу слышен вроде как шум воды, или мне кажется. Виталик ободряюще хлопнул меня по попке, и сказал: «Ничего, привыкнешь! В первый раз тяжело. Темнота и тишина давит». Кстати, он как заговорщик, наклонился к моему уху: «Если надо в туалет, скажи. Я провожу». В туалет и правда, надо было. Я, покраснев, кивнула. Он включил фонарик и пригласил меня с собой. Оказывается, под это место был отведен закуток, метров на пять ниже. Проводив меня, он ушел. Я осталась. При свете только одного фонарика. Вот тут, я пожалела, что я не парень. Мне пришлось почти раздеться, чтобы сделать свои дела. «Им хорошо», думала я, ежась впотьмах: «Расстегнул ширинку и все! А мне раздеваться приходится». Сидеть одной в темноте, с голой попой было неприятно и страшновато. Создавалось впечатление, что фонарик тухнет, пришлось вертеть его во все стороны. Зато обнаружила туалетную бумагу на камнях. Сделав дела, и натянув комбинезон, пошла обратно. Темнота обволакивала, хотя отблески света из лагеря, при выключенном фонаре просматривались.
Когда я вернулась, парни, уже накрывали стол, вернее те ящики, которые я увидела первыми. На них стояли кружки и миски, был нарезан хлеб. Андрей сказал: «Там, в коридоре, где ты была, на стене висит умывальник. И можно помыться и умыться», и кивнул на котелок, наполненный теплой водой. И кстати, добавил он: «Можно переодеться. В грязь мы больше сегодня не пойдем». Я достала теплый спортивный костюм и полотенце с мылом. Потом прихватила один из керосиновых фонарей, котелок с водой и пошла обратно в темноту коридора. И точно, на стене висел умывальник, такой пластмассовый бачок, со штырем внизу. Нажимаешь на него вверх, и вода бежит. Рядом с ним были установлены два камня, как бы полки для вещей. Поставив на пол фонарь и налив в умывальник воду, с удовольствием сняла грязные вещи. Потом смыла с себя пот и грязь. Пришлось помыть и между ног. Так как после рук Андрея, там было влажно, да и в туалет ходила... И только когда мыла киску, поняла, насколько я возбуждена! Легкие прикосновения рук, вызвали такие эмоции, что мне пришлось поласкать себя основательно. Сидя на корточках, я одной рукой натирала клитор, временами ныряя ею во влагалище. В то время как, второй рукой крутила соски и мяла свои пышные груди. Мне пришлось сдерживаться, чтобы стоны ни переполошили ребят. Кое-как, отдышавшись и успокоившись, простирнула трусики, и одела чистую футболку. Сменное белье осталось в рюкзаке, так, что спортивный костюм был одет на голое тело. Здесь было тепло, но не на столько, чтобы разгуливать голышом. Градусов 13—15. Собрала спецовку, и с довольным видом пошла назад.
Ребята тоже переоделись. Обед был готов, и ждали только меня. На столе красовалась бутылочка коньяка. Мы выпили, хорошо поели. Коньяк, как-то быстро закончился. На смену ему, появилась литровая бутылка водки. Но я ее не пила, у меня в кружке был еще коньяк, а вот ребята налегали. Завязался фривольный разговор. Про секс, во всех видах, в том числе и групповой. К этому времени, Андрей, сидевший справа от меня, уже положил на мою коленку руку, а второй поглаживал ягодицы. Я разомлела, от выпивки и еды. И не отдергивала его. Мне было приятно, а в животе опять скручивалась спираль желания. Я чувствовала, как моя киска начинает мокнуть. Меня смущало только присутствие Виталия, который тоже «пожирал» меня глазами.
Андрей был настойчив, и скоро его горячая рука проскользнула в брюки, и не обнаружив там трусиков, стала настойчиво пробираться к моему лону. А я, видя, как горят глаза Виталия, решила: «А почему нет? В свои 22 года,
