Женька проснулась рано, хотя был выходной, и торопиться ей было некуда. Она немного понежилась, а потом уселась перед телевизором на кухне с чашкой кофе и сигареткой. Она жила одна, с мужем разошлись два года назад по причине того, что у неё детей не будет никогда, а он уж очень хотел малышей. Разошлись тихо, мирно, оставшись хорошими и добрыми друзьями. У неё почему-то всегда так получалось с мужчинами: даже после бурного и страстного романа они оставались друзьями, изредка перезванивались, поздравляя друг друга с праздниками и днями рождения. Она покрутилась перед зеркалом, повздыхала над своей не модельной внешностью, помечтала об уменьшении груди и попы, от нечего делать померила свои параметры: 110—65—120. Ничего не изменилось. Вздохнула и ушла в комнату. Выходные провела дома, валяясь на диване, просматривая все программы подряд и не отвечая на телефонные звонки.
В понедельник на совещании шеф представил нового зама, импозантного мужчину благородного возраста, выдержанного, одетого с иголочки, который сразу серьезно и рьяно взялся за дело, выматывая всех свои педантизмом и дотошностью. Девчонки пошептались за его спиной, построили ему глазки и успокоились, видя его высокомерное слегка презрительное отношение ко всем. Женька по началу на него засматривалась, но он даже не отвечал на её мелодичное: «Здравствуйте...», почти каждое утро встречаясь с ней в широком коридоре офиса.
Корпоратив, посвященный очередной годовщине компании, проводили в ресторане с размахом. Было очень весело, шумно. все хорошо выпили, как обычно, выяснили отношения, помирились и засобирались домой, вызывая такси. Зам шефа не пил, был сам на машине и предложил развести всех, кто поместится в его Хендай H-1. Женька залезла вместе с девчонками, по дороге пили шампанское, пели песни. Оказалось, что она проживает дальше всех и к дому она подъезжала только в компании Алексея, так звали зама шефа. Она выбралась из машины, поблагодарила и вежливо позвала на чашечку кофе. Но неожиданно он заглушил двигатель и, молча выйдя из машины, пошел впереди неё к двери подъезда. Женька от неожиданности опешила, но потом бросилась за ним, предупредительно открывая ключом дверь. Поднявшись домой, Женька заметалась по кухне, чего-то щебеча и вытаскивая и шкафчиков кофе, сахар и ещё чего-то. Алексей молча следил за ней глазами, вальяжно развалившись в кресле возле стены. Когда она подошла к нему с чашкой на подносе, он поднялся, и словно гора, завис над ней, о чем-то раздумывая. Она смотрела снизу вверх на него и недоумевала, не понимая, что ей делать дальше. Алексей взял из её задрожавших рук поднос и поставил на кресло. Спокойно развернул Женьку к себе спиной, положил грудью на стол, держа обе её руки одной своей, второй рукой деловито расстегнул брюки, выдернул ремень и зафиксировал Женькины. А затем, чуть жестковато придерживая рукой её за шею, также деловито и спокойно поднял её и без того короткую юбочку, сдернул трусики, снял их полностью и раздвинул ногой её ножки.
Эта деловитость, беспардонность, наглость и уверенность так завели Женьку, что она даже не дернулась ни разу и не подумала возражать, подчиняясь мужчине, только прислушиваясь к тому, что происходило за её спиной. Звук расстегиваемого замка на брюках заставил задрожать от предвкушения, беззащитность и чувство, что она полностью в его руках, возбуждало невероятно. Она только слегка вздрогнула, когда горячая головка коснулась её возбужденных, припухших губок, раздвинула их и заскользила, лаская и дразня по краям текущего лона. Она то выходила из него, скользя по разбухшему клиторку, вызывая сладкие стоны, заставляя чуть извиваться от желания, то вновь ласкала губки, но не входя внутрь. Желание захлестнуло её так сильно, что она попыталась сама насадиться на него, но Алексей вдруг властно поднял её за волосы со стола, развернул к себе лицом и, резко нажав на
