затем схватилась спереди за перемычку лифчика между чашечек, дернув её наверх. Груди в мгновение выскочили на свободу и, весело дернувшись, остановились. — Давай, помацай их... — ободряюще сказал Игорь ошарашенному парню. — Смотри, какие прикольные.Елена в ужасе от унижения перед сопливым щенком отвернула голову, грудь оставалась беззащитно выставленной. — Но как же так... как же Володя... — как ребёнок залепетал Денис. — Просто неожиданно как-то... — Я говорил тебе, а ты не верил... — Игорь засмеялся. — У Володьки баба красивая, но гулящая... Так что не стесняйся... Хоть и начальница твоя... Не боись, за ЭТО, — Игорь подчеркнул слово «это» и засмеялся, — она тебя не уволит! Правда, Ленка? — Да, — с трудом заставила она себя прошептать.Наконец Денис решил прикоснуться к очаровательной плоти. Он протянул руку, рванными неуверенными движениями погладил тверденькие бугорки. Чуть приподнял пальцами, с мальчишеским интересом взвесил, поиграл с кончиками. Потом взял в руки и, сжав обе груди, стал мять их. Елена застонала.Когда осмотр грудей был закончен, Игорь продолжил командовать. Хоть всё происходило быстро, куча мыслей навалилась на нее, в голове была какая-то каша. — Так. Расстегни брюки. Вытащи его, — Елена нагнулась, вспомнив при этом искусственный фаллос на подставке, который она так усердно обрабатывала. — Теперь... Теперь в рот! — она приоткрыла губы. — Вот так... Молодец, научилась!Когда все было кончено, и женщина с мокрыми губами отстранилась от Дениса, она посмотрела на Игоря — он был доволен.Вернувшись домой, Лена сорвала юбку и трусики, стараясь быстрее добраться до вспыхнувшего огнем влагалища. Только после непрерывной получасовой работы с собой, после яростного до изнеможения трения губок и клитора женщина смогла подняться с кровати, переодеться в халат и заняться домашними делами.Размышляя о произошедшем на работе, о том, что это был именно Денис, она ощутила себя упавшей так низко, что дальше некуда. Но презрение к себе заглушалось другим. Будто древнее существо по имени «женщина» вернулось к забытому предназначению — отдаваться мужчине, грязному и мерзкому животному. Это было какое-то странное чувство служения, чувство ритуального вверения — распоряжаться своим телом лишь сексуально, лишь в качестве некоего сакрального сосуда.Потом всё пошло по накатанному.От неё требовалось только одно. Никаких предварительных ласк, грубая и лаконичная действительность заставляла её нагибаться вниз, опираться локтями на ноги мужчины. Мужчина мог оказаться как любым из четвёрки её предприимчивых прежних любовников, так и кем-то новым: ближайшие друзья, знакомые, коллеги ребят. Когда мужчина сам не расстёгивал ширинку и не доставал фаллос, это делала Елена. Когда её голова сверху прижималась твёрдой мужской рукой, в женщине что-то автоматически включалось, и она безропотно начинала сосать.Она должна была быстро довести мужчину до оргазма своим умелым ртом — у него много дел, ему ещё ехать на важные встречи: — Давай ротиком быстрее, мне некогда!Надо было, давясь, глотать горячие струи, а потом ещё и вычищать языком мошонку и член. Часто от паха мужичин несло мочой и потом, но ей оставалось лишь, внутренне содрогаясь, полностью испивать эту чашу до дна.С промокшим ртом и губами она выходила из машины на оживлённую пешеходную дорожку. Когда ей кончали на лицо, то, не дожидаясь, когда белесые сгустки будут стёрты со щёк или подбородка, выталкивали из автомобиля на тротуар, на всеобщее обозрение. Это действовало на неё сильно, словно горькая реальность с фотографической точностью вдалбливалась в подкорку. Автомобиль с незатемненными стеклами вызывал у неё такие же проблемы, она просто представляла себя проституткой, каких полно. Отличие было лишь в том, что на самом деле она ею не была: она никогда
