транспорте в таком виде. Водитель то и дело посматривал на неё в зеркало заднего вида. Лена краснела и тщетно пыталась запахнуть блузку. — Извините, вы не туда свернули, — проглотив комок в горле, вежливо проинформировала женщина. — Туда я свернул. Куда надо, туда и свернул, — пробурчал таксист и сделал музыку громче. Они выехали на пустынную дорогу, свернули в переулок, к краю тёмного неосвещённого района. Остановились. Елена в панике задёргала ручку на двери, но напрасно — та была заблокирована. — Дверь не открывается... откройте, пожалуйста...Таксист отрицательно кивнул. — Откройте дверь! — Нет... — он, полуразвернувшись в сторону пассажирки, внимательно оглядел ее с ног до головы. То ли чего-то выжидал, то ли собирался принять какое-то окончательное решение. Пошёл дождь, забарабанил по крыше, тоскливо потек ручьями по стёклам. — У меня есть деньги! Пожалуйста! Я заплачу! — она уже закричала с надрывом. — Ты чё дергаешься?... договоримся... — прохрипел мужчина. — Да? — Нет... вы не понимаете... Я работаю на фирме... — Понятно, что не на улице... — криво усмехнулся таксист. — Договоримся, милашка...Словно онемев, женщина наблюдала, как он выходит из машины. Пальцы продолжали дергать ручку — бесполезно. Тогда Елена вжалась в край сиденья, прижала колени к груди, для защиты выставила ноги с острыми шпильками.Таксист легко отвел туфли в сторону и схватил её. — Нет! Нет! — истошно визжала женщина, пытаясь отмахнуться ногами. И без того короткая юбка при этом высоко приподнялась, он увидел её голые ноги, увидел, что на ней нет белья, это он посчитал верным знаком. — Да... тебе придется заплатить за проезд, шлюха... — мужчина быстро и грубо задрал стиснутой женщине юбку. Она брыкалась и дергалась, сколько могла, пару раз из-за этого он ударил её. Но затем, когда водитель, раздвинув ей ноги, приставил туда головку члена — затихла. — Не надо, — тихим, осипшим от борьбы голосом прошептала женщина. — Не надо, прошу вас... Ну... наденьте хотя бы презерватив... У вас ведь наверняка он есть... — Обойдешься, — отрезал он и резко подался вперёд.Он вторгся в неё. Из глаз Елены потекли слёзы, она отвернула голову и невидящим взглядом смотрела на обивку сидений. Было больно и мерзко. Помимо протеста, тупой внутренней боли и чувства грязного осквернения было и то, что её просто не поняли. Дорогая косметика, красивые чулки на резинках, выбритая промежность с абсолютно голым входом — как он не смог понять, что это не для него, не для такого грязного быдла. Это лишь для изобретательных и умных четырех господ, которым она безропотно и изощрённо отдается. Лишь для них! Как он не понимает... А он входил в неё вновь и вновь.Двигаясь, хрипя и издавая гулкий стон, как те мужчины, что были в последнее время на ней, он задрал ей кофточку, стал грубо мять аппетитные груди. Против собственной воли, испытывая отвращение к себе, Елена вдруг почувствовала горячую пульсацию внизу живота. Сама того не желая, она начала возбуждаться от осознания своей ненависти и беспомощности. Мужик же продолжал торопливо и грубо долбить ее в растерзанное влагалище, и Лена, сколько не сдерживалась, не вытерпела. Она задвигала бедрами навстречу партнеру, а потом судорожно задергалась, и, насаженная на член, кончила.Он заметил это, и, противно заржав, отвесил ей оплеуху: — Понравилось, сучка! — от стыда за себя Елена заплакала и отвернула пылающее лицо.Она не знала, сколько прошло времени, оно как будто замерло, пока, наконец, насильник не кончил в нее. Мужчина убрал обмякший член в брюки, но, видя рыдающую женщину, поднявшую руки к голове, вновь поднял ей юбку и сунул под чулок несколько купюр. Потом сел на водительское место и, поиграв желваками, сказал: — Мне ехать надо. Всё. Выходи. — А как же... мне... домой
