познакомимся с Вами. Меня Дмитрий зовут. А Вас?
— Анна. Аня.
— А у Вас мобильник не с собою случайно?
— Нет, на столе остался, — грустно ответила Аня.
— Смотрите на это проще. Потом будет что коллегам рассказать! — попытался я поднять девушке настроение.
Только сейчас я стал ощущать, насколько тут тесно. Мы стояли очень близко, почти невозможно было не коснуться друг друга. И темнота была такой, что не видно было практически ничего. Но мне даже стало приятно такое невольное заточение.
— А Вас дома, наверно, муж и дети ждут? — поинтересовался я.
— Нет, я не за мужем. С мамой живу.
— А я с котом!
Девушка сдержанно рассмеялась. Кажется, ситуация стала её беспокоить несколько меньше.
— Дима, а можно попросить Вас попросить? — её голос вновь стал тревожным и неуверенным.
— Конечно! О чём угодно.
— Я... Я в туалет хотела. Вы не могли бы... Отвернуться...
Мне показалось, что я сквозь темноту вижу, как лицо девушки заливается краской.
— Да, да. Конечно. Не беспокойтесь.
Я поспешил отвернуться к стене, хотя всё равно ничего бы не увидел.
— Спасибо, — тихо сказала Аня.
Я услышал звук расстёгивающейся на юбке молнии, шуршание одежды. Расслабиться у Ани в данных обстоятельствах получилось не сразу, и журчание струи я услышал минуты через три. Потом зашуршала упаковка с салфетками, снова одежда и застёгнутая (явно с трудом) молния. Зашумела спускаемая в унитаз вода.
— Всё... В порядке? — спросил я, не зная, что ещё сказать.
— Да, — тихо ответила девушка.
Я обернулся и оказался почти вплотную к ней. Я ощущал её тепло и дыхание. Мне вдруг захотелось к ней прикоснуться, нет, мне уже хотелось её обнять! Я отругал сам себя за подобные мысли и стал пытаться отвлечь себя беседой со своей «коллегой по заточению».
Сначала мы говорили о каких-то отвлечённых вещах: о работе, о погоде. Аня чувствовала себя более раскованно. Постепенно общение стало клониться в сторону личных тем. Я рассказал о своей прошлой семейной жизни и настоящей холостяцкой. А вот история Ани была ужасающей.
Как выяснилось, Анна рано потеряла отца. Ей было 4 года. Она почти его не помнила. Место отца занял отчим, когда девочке было 6 лет. Это был настоящий подонок, но мать испытывала к нему какую-то непреодолимую страсть. Отчим работал на стройке. Он хорошо зарабатывал, но достаточно часто и много пил. А в состоянии алкогольного опьянения бил и насиловал мать Ани, иногда на её глазах. Самой Ане тоже доставалось. И чем старше она становилась — тем чаще. А затем начались сексуальные домогательства. Сначала он заставлял девушку раздеваться перед ним, когда жены не было дома. А потом удовлетворял себя, заставляя смотреть на это. Если Аня отказывалась, он лупил её ремнём, в том числе по лицу. Видя, что мать не верит жалобам дочери и, чувствуя свою безнаказанность, он пошёл дальше — пытался заставить её трогать свой член. Аню вырвало, и отчим в очередной раз её избил. В конце концов, мать поняла, что происходят ужасные вещи. Во время очередного припадка ярости у мужа, она ударила его по голове шваброй со всего размаха. Тот рухнул на пол, ударившись виском о край тумбы. Матери дали условный срок.
Больше мать Ани мужчин домой не приводила. Она до сих пор чувствовала свою вину. Аня её явно оправдывала. Тем более что теперь мать была тяжело больна и требовала постоянного ухода. Несмотря на то, что домашний кошмар относительно вовремя закончился, у Ани ожидаемо были проблемы с построением личных отношений. Она лишь несколько лет назад перестала панически бояться мужчин. У неё даже был парень, но их недолгие отношения давно закончились. Он нашёл себе более устраивавшую его в постели женщину. Отголоски детской травмы накладывали отпечаток на её сексуальную жизнь. Несмотря на то, что она старалась для своего парня, он понимал, что девушка скорее терпит, чем получает удовольствие. А так жить он не мог.
Не знаю,