бутылку и начал осторожно, тонкой струйкой лить водой на член. Вода потекла по члену Ане в ротик, она начала энергично двигать языком, скользя по головке члена, пытаясь глотать. Из-за невозможности закрыть рот у нее получалось не очень, но она справилась. Вылив, как мне казалось, достаточно, я поставил бутылку на стол (не вынимая член из уютного ротика) и взялся за Анечку всерьез. Взяв её голову двумя руками и зафиксировав большие пальцы рук за ушками, я начал размашисто и методично насаживать её на член. Она не знала, куда деть свой язычок, да и вообще, что нужно делать, но получалось неплохо. Иногда она начинала кашлять и я давал ей краткую передышку, не загоняя член так глубоко, но потом возвращался к приятной амплитуде. Поняв, что долго так больше я не выдержу, я убрал одну руку с её головы на грудь, ухватившись за сосок притянул её еще ближе к себе и начал мять её грудь. Скоро я кончил, убрав головку чуть дальше от её горла и давая ей все проглотить. Ничего другого ей, с руками за спиной, и не оставалось. Подержав член еще немного у нее во рту, я вынул его, продолжая наслаждаться её упругой сисей в своей руке, и довольно погладил её по голове свободной рукой. У нее из глаз текли слёзы.
— Ну, ну, Анечка. Молодец. Ты просто умничка. Отдыхай. Кушать хочешь?
Она не ответила, зарыдав еще сильнее. Я аккуратно расстегнул наручники на её руках и закрепил её левую руку на на длинной перекладине изголовья кровати, уложил её и накрыл одеялом. Правую руку я оставил свободной. Планировалось, что Аня сможет отходить от кровати примерно на метр-полтора.
— Вода на столе, ночной горшок под кроватью. Захочешь кушать — вот кнопка, нажми её и я подойду. В любое время.
В тот момент мне дико хотелось ещё, однако, спешить не хотелось, да и, к тому же, замученная несчастная рабыня — совсем не то, что мне нужно, поэтому я решил дать рыдающей Ане отдохнуть. Времени у нас было еще предостаточно.
