... Взгляд хозяина квартиры впился в юлину промежность. Юля, оставив одну руку прикрывать грудь, второй одёрнула юбочку вниз.
Эта комната во внесезонное время принадлежала его дочке Наде, и на этом диване Степан Викторович видел множество молоденьких девушек, подружек дочери, регулярно гостивших у них дома. Многие из них часто оставались на ночь, и, заходя перед сном пожелать дочери с подругами спокойной ночи (а иногда и по ещё менее значимым поводам), он, боковым зрением, а иногда и более откровенно, обращал внимание на незащищённые ночнушками части тела, разглядывающих на диване какой-нибудь журнал девушек. Подружек у дочери было много, стройные и полноватые, красивые и не очень, но для Степана Викторовича их всех объединяло одно: эти юные сексуальные лакомства ужасно хотелось распробовать со всех сторон, но даже задерживать на них взгляд было опасно.
И вот, наконец, есть шанс отомстить в юлином лице им всем за недоступность! На неё можно смотреть совершенно ничего не опасаясь. И не на те места, что открыты, а на те, которые хочется! И трогать можно, сжимать, и... да, вообще, можно всё!!!
Хоть Юля и была старше Нади на пять лет, но, внешне, и упругой фигурой, и личиком, очень даже напоминала выпускницу школы, в чьей комнате она сейчас лежала на диване перед незнакомым мужчиной, имея из одежды одну лишь юбку.
— Ну что ж ты, милая, опять закрылась? — улыбаясь, спросил Викторыч, снимая сразу и штаны и семейники.
Смотрел он теперь уже в юлины глаза, наслаждаясь её испуганно-обречённым взглядом. Именно таким взглядом встретила она вырвавшийся из семейников член немолодого любителя выпускниц. Казалось, именно на члене держится свисающий живот этого мужчины. Мужчина же продолжал свой суетливый стриптиз, и вслед за семейниками на пол полетели рубашка и майка.
Он залез на диван, склонился над Юлей и начал жадно лапать упругое женское тело. Издалека могло показаться, что мужчина месит тесто. Сильные руки крепко сжимали грудку, оттягивали сосочки, проникали во влагалище (при этом Юля невольно вскрикивала), переворачивали девушку на живот, чтобы смачно шлёпнуть по попке или раздвинуть ягодички в стороны... Вот так, пока Юля лежала на животе, Викторыч засунув два пальца в её щёлочку поднял её попку вверх, и воткнул свой раскрасневшийся от перевозбуждения член ей в пизду. Юля с грустью отметила, что предохраняться сегодня, похоже, никто не собирается. Минуты две хозяин долбил Юлю сзади, приговаривая что-то вроде «Получай... Допрыгалась... Куколка... «. Затем он вытащил член и снова перевернул Юлю на спину.
Юля совсем не надолго задержала взгляд на члене, но, смакующий каждое мнгновение Викторыч поймал его.
— Что, нравится? — улыбка на его лице обнажила пару золотых зубов. — На, посмотри поближе. — Он уселся на диван на уровне юлиной головы, и почти нежно взял её за затылок.
Юля подчинилась, и уже сидела на диване на коленках, упираемая щекой в волосатый живот.
— Ну давай, целуй его. — Викторыч ткнул Юлю губами в головку члена. Губы послушно раскрылись, и немного увлажнили её, но дальше двигаться в такой позе было сложно из-за чрезмерной полноты хозяина квартиры.
— Слезай давай на пол. — он шлёпнул Юлю по попе, и она покорно слезла, — Садись вот здесь на коленки, — он широко раздвинул свои полные ляжки, и посадил Юлю между ними. — А вот теперь давай! — откинувшись назад, он с удовольствием наблюдал за тем как юлины губы приближались к его соскучившемуся по молодости члену.
___
Это был уже третий член за день, направляющийся в юлин ротик. Юля поймала себя на мысли, что утренние мужские половые органы ей были более приятны, несмотря на экстремальность ситуации. Точнее — менее неприятны, Юля гнала от себя всякую мысль о приятности происходящего. Она замужняя девушка! И всё, что ей сейчас приходится делать, делается исключительно ради любви к мужу.
Сосать она не любила, но
