надменно смотрела на старого волшебника, не зная как поступить. Оглянувшись на своего суженного, и увидев его одобрительный взгляд, она приняла дар и сдержанно поблагодарив, тут же перевела взгляд на следующего дарителя. Маг, недобро сверкнув глазами, оскорблённый пренебрежением принцессы, подобострастно сгибаясь и пятясь задом, отошел. Его старческий рот скривился от едва сдерживаемой ненависти и затаенного торжества.
Ни жених, и невеста не заметили этого. Она уже устала от этой бесконечной процессии и не могла дождаться, когда же, наконец, церемония представления подойдет к концу. От вежливых слов, улыбка на ее лице как будто застыла, отдаваясь болезненной напряженностью скул, а золотой обруч, стягивавший лоб, вызывал дурноту и головную боль. Кроме того, взгляды короля, которые словно докучливые насекомые, ползали по ее телу, пугали ее и вызывали негодование. Нет, она была дочерью своего отца и знала, в чем заключается ее долг и предназначение — родить королю достойного наследника. Но она не желала уподобляться дворцовым шлюхам и принимать любовные ухаживания короля, так и норовившего затянуть ее в прохладные, затемненные альковы, которыми были полны залы замка, с расположением. Его объятия и влажные поцелуи не тревожили ее — она принимала их с должной жене покорностью и безразличием, едва скрывая брезгливость. Король был еще достаточно молод, красив зрелой, мужественной красотой и добр к ней, но хоть и благодарная судьбе за это, Элеана тем не менее нежных чувств к нему не питала — в назначенный час она выполнит, что от нее требуется, как и подобает, с достоинством присущим даме ее происхождения, а большего никто не смеет от нее требовать.
Длинная процессия наконец подошла к концу и пришел час вечернего пира. Оглушенная представлением бродящих артистов, не жалевших ни глоток, ни своих инструментов, и шокированная разнузданностью нравов двора своего будущего супруга, Элеана как только это стало возможно, отпросилась уйти отдыхать, притворяясь, что еще не совсем пришла в себя после утомительной дороги. Дориан, целиком захваченный разворачивающимся перед ним на сцене непристойным действом и обильным пиршеством, лишь благосклонно кивнул.
Сопровождаемая своей свитой будущая королева прошла в предоставленные ей покои. Обстановка хоть и была дорогой, но слишком кричащей — массивная мебель красного дерева, бархатные занавеси, обилие золотых подсвечников и статуэток — ей не хватало изящности, присущей мастерам Сумеречного королевства. В этой комнате ей нравилось лишь одно место — просторный балкон с изящной балюстрадой, под которым колыхались темные воды озера. Вид отсюда, особенно по утрам открывался потрясающий. Но сейчас была ночь, и к тому же довольно холодная, было неблагоразумно и думать о том, чтобы посидеть на балконе под звездами. Вздохнув, Элеана решила, что нет смысла жалеть о невозможном и навсегда утерянном — ей надо поскорее смириться с новым домом и его порядками. Либо со временем — изменить их. Решимости ей хватит!
Привезенные из дома рабыни помогли ей снять роскошное шелковое платье лазурного цвета, что так чудесно подходило к ее темным глазам и волосам, освободили шею и волосы от тяжелых золотых украшений и провели в прилегающую комнату, где паром дымилась большая ванна. Элеана с наслаждение опустилась в горячую, ароматную воду, позволяя теплу расслабить ее уставшее тело. Выйдя из воды, служанки промокнули ее нежную, порозовевшую кожу полотенцами, натерли душистыми маслами, и накинув через голову прозрачную кружевную сорочку занялись длинными, до бедер, густыми волосами.
Принцесса, откинувшись в кресле, умиротворенно принимала эту обожающую ее заботу, когда дверь в комнату распахнулась и на пороге появился сам король, собственной персоной. Окружавшие хозяйку девушки, испуганно вскрикнули. Дориан лишь метнул на них строгий
