воедино. Я захотел узнать больше. И мое сознание растворилось в сущности прекрасной незнакомки, которая тоже жаждала в нем остаться.
Выйдя из ванной я одела нижнее белье и топик. Превращение продолжилось и на очереди оказались косметические приготовления. Знания о том, как навести макияж у меня были, хотя руки поначалу не слушались и норовили смазать результат. Сначала лак для ногтей, затем тени, ресницы и легкое припудривание. Дольше пришлось повозиться с помадой. Я посмотрелась в зеркало: образ приближался к реальности, но ему не хватало некоторых деталей. В шкафу нашелся парик — светлый, до плеч. Немного стараний и пара минут для расчески: отличненько, из зеркала отзывается блондинка. «Ты красавица, подружка!» говорю я ей и одеваю чулочки, а затем — облегающее черное платьишко. Теперь все готово. Если верить отражению, в этой комнате есть как минимум одна принцесса с аппетитной талией и ножками. Разгладив руками платье и покрутившись, я с довольной улыбкой опускаюсь на кресло.
А дальше посвящаю целый день домашним делам: приготовить еду, навести порядок и забросить белье в стирку. Легкие, невесомые движения и постоянные приливы сексуального возбуждения превращают банальные занятия в прекрасный досуг.
К вечеру я обессиленно падаю на кровать. День был просто прекрасен. Я давно не чувствовала себя так хорошо. Это словно влюбленность. Ну и что, что сегодня я люблю себя? Я же такая красивая... Соглашаясь со мной, из-под платья выглядывают стройные ножки. Может быть они немного толстоваты, но в чулках смотрятся обалденно. Жаль, что никто не видит.
Я еще раз поднимаюсь к зеркалу... Действительно, как можно лишать мир своей красоты? Безумная мысль уже вовсю хозяйничает в голове. Надо только отбросить сомнения...
И вот я уже стою в прихожей. Собрала сумочку с самым необходимым, среди прочего — газовый баллончик. Одинокой девушке по темным вечерам гулять небезопасно. Выбираю черные туфельки на невысоком каблуке, впрочем и на них удержаться проблематично. Картину завершает синий плащ. Так, еще раз освежить помаду; брызнуть капельку изысканных духов на шею; поправить чуть сползший чулок. Теперь я готова к прогулке.
Но на выходе сердце замирает. Вдруг меня кто-то увидит из местных? Вдруг они узнают... И так несколько минут. Когда дрожь в ногах немного отпускает, я смотрю на часы: уже почти 22:00. В тихом подъезде в это время никого не должно быть...
И через минуту я выскальзываю в объятья вечерних сумерек. Сердце бешено колотится до тех пор, пока не удается отойти от дома уже на парочку кварталов, оставшись, вроде бы, незамеченной. Панический страх сменяется ликованием. Теперь я наслаждаюсь вечерней прохладой и своей походкой; только теперь я замечаю, как ветер слегка прикасается к моим ножкам и норовит проникнуть под платье. Это прекрасно! Я улыбаюсь в своем торжествующем одиночестве на темной улице. И волна накрывающего возбуждения только подстегивает происходящее безумие. Через какое-то время на улицу возвращается слабый людской поток. Я не смотрю никому в глаза, но отчетливо чувствую на себе похотливые мужские взгляды. Такое внимание вновь подстегивает возбуждение. В какой-то момент начинает казаться, что я готова отдать свое тело первому встречному прямо здесь, на улице — настолько велика буря охватывающих меня эмоций. И все же я с ней справляюсь. Я вспоминаю, что у этого тела есть и настоящий хозяин и он такому повороту событий совершенно не обрадуется...
Когда я призрачной дымкой проскользнула обратно домой, на часах уже была полночь. Сбросив сумку, пальто и туфли в прихожей я поняла, что скоро просто сойду с ума от раздирающих меня желаний. Я так хотела мужчину! Эта мысль обрушивала всю реальность вокруг... Как я хотела, чтобы он меня обнял, впился своими губами в мои, чтобы его руки скользнули вниз и нащупали под трусиками упругую попку... А затем он бы отнес меня