Когда я, наконец, проснулся было уже далеко за обед. Солнце ярко светило на нас. Наполненный утренним возбуждением, я опустился Ольге между ног и ласково раздвинул их. Медленно и почти незаметно, словно дуновение ветерка, я касался ее внешних губ. Я покрывал легкими поцелуями ее лобок, животик и внутреннюю сторону бедер. Постепенно Ольга стала просыпаться и сладко постанывать от приятных ощущений. Я впился поцелуем в ее лоно, водя языком вокруг клитора, а губами целуя ее губы, как будто это были обычные губы и обычный поцелуй. Окончательно проснувшись, Ольга начала поглаживать мои волосы и двигать бедрами навстречу мне.
— Да, да, любимый. Целуй меня, мне так хорошо. Так хорошо, господи.
Ольга шептала мне слова любви и извивалась своими бедрами. Так мы лежали несколько минут или часов, я потерял счет времени, полностью растворившись в ее удовольствии, пока она не прижалась к моим губами своими бедрами, изогнувшись мостиком и визжа от удовольствия. Несколько секунд она тряслась в моих руках, пока не затихла и не упала без сил на кровать. Я подтянулся к ней и лег рядом.
Придя в себя, Ольга настороженно смотрела на меня. Она ждала моей реакции на ее столь ранние для наших отношений признания. Я навис над ней, и, разведя ей ноги, медленно и осторожно вставил в нее свой член. Я прижался к ее шее и прошептал, что люблю ее. Она посмотрела мне в глаза и улыбнулась. Расслабившись и доверившись мне, она обняла меня ногами и стала нежно сжимать меня своим нутром. Мы начали медленно и осторожно, растворяясь в моменте единения, но постепенно страсть овладела нами и мы стали двигаться все быстрее. Я то сжимал ее бедра, то обхватывал ее тощий зад, губами, языком и зубами лаская ее шею и плечи.
Лаская ее попку, я все ближе и ближе приближался к ее анусу. Облизнув пальцы, я водил, сначала вокруг него, потом вставил в него два пальца и стал крутить ими.
Почувствовав, что она достаточно расслабилась, я остановился и вытащил из нее свой член. Он блестел в ее соках и был весь мокрый и жаждущий плоти. Я схватил Олин зад и приподнял его, чтобы облегчить доступ к ее попке. Закрепив ее в более менее удобной позе, я ввел в нее свой член до самого конца, не торопясь, но и не останавливаясь.
Видимо в этой позе я смог достать особенно глубоко, потому что ее глаза раскрылись от боли, удивления и удовольствия. Я замер, ожидая, пока она привыкнет, но Ольга сама начала двигаться подо мной. Все еще осторожно, боясь сделать ей больно, я аккуратно двигался в ней, наслаждаясь узостью ее зада, любуясь ее напряженными мышцами, и бликами солнца на ее лице, от которых она постоянно пыталась спрятаться.
Ольга стала ласкать себе клитор, и, закрыв глаза, шептала, как ей хорошо, как глубоко я ей достаю и умоляла меня не останавливаться. Вцепившись свободной рукой в подушки, она металась головой из стороны в сторону, её влагалище, а вслед за ним и анус стали пульсировать в оргазме, накатывая на мой член волнами. Я застонал и позволил привычному с Ольгой свету наполнить себя и осветить все вокруг нас.
После, когда мы лежали рядом с ней, наслаждаясь остатками сияния, я не мог понять, как я мог не видеть, ее красоту, ее искренность и чистую душу. Не прятавшаяся за маской напускного довольства, не запятнанная ханжеством, не закрывающаяся бесчисленными табу, навязанные обществом, она сама смотрела на мир своими глазами. Она все мерила своими мерками, не боясь ошибок, не ищущая их, но и не стесняющаяся. И ее мерки сказали, что я хороший человек. И я верил, что смогу найти спасения в ней и ее любви ко мне.
Оля была пацанкой: думала своей головой и говорила то, что думала. Занималась спортом, играла в футбол и обожала секс во всех его проявлениях. А я предпочитал действовать хитростью и чужими руками, со всеми поддерживая хорошие отношения. А сексом даже сам с собой не мог заняться без подходящего эмоционального настроя. Она была сильной
