медленно стал двигать стебель крапивы вниз к животу... к писечке... провёл по внутренней стороне бедра. Вслед за движением крапивы, тянулся обжигающий след.Потом, то же самое он проделал с левой стороной моего тела: левая грудка, живот, бедро...И писечка... она находилась на самом краю камня, и так как ноги были разведены в стороны, губки были распахнуты... стебель продолжил свой путь, как раз между ними. — А-ааа, — хотелось мне крикнуть во весь голос, но вместо этого смогла издать лишь глухой звук.Он продолжал «ласкать» моё тело крапивой. Прижав стебель крапивы у самого основания, к моей писечке, он пальцами другой руки, сомкнул мои губки, так, что стебель оказался зажатым между ними. Затем он с силой, пропустил через мою писечку весь стебель с листвой! — А-ааа! — попыталась я крикнуть...Моя нежная писечка взорвалась огнём!Мучитель взял в руку пучок крапивы и стал прохаживаться им по всему телу. Слегка шевеля этим букетом, он проглаживал всё моё тело. Тысяча микро иголочек пронзали меня. Все эти уколы слились в один мощный болевой фон. Я уже не понимала, что у меня жжёт сильнее. Мои грудки, ножки, животик... моя писечка — горели огнём.Я мычала от боли, не в силах произнести не слова...Садист взял в руки новый пучок крапивы и начал с силой хлестать им по мне. Странные ощущения: боль наиболее сильно ощущалась именно в месте удара, но перемещаясь по телу, крапива всякий раз оставляла после себя в месте удара очаги боли, которые не утихали... И с каждым ударом таких очагов становилось всё больше. Вскоре всё моё тело превратилось в сплошную боль. Ручки, грудь, мои ножки до кончиков пальцев, мой живот — всё было покрыто крапивным ожогом.Но постепенно, основной очаг боли, переместился на писечку — мой мучитель сосредоточился на пытке моей киски. Он хлестал её крапивой, хлестал изо всех сил. Брал всё новые стебли и продолжал стегать ими по моим нежным половым губкам, между губок.Я извивалась от боли, лёжа на камне, но привязанные ноги и руки, не давали возможности изменить как-то своё положение. — Я тебе покажу, как голышом бегать, — со злостью проговорил мой садист. Ему явно казалось, что мне не достаточно этой порки.Он переломил пополам в районе листвы очередной пучок крапивы и стал пытаться запихнуть его мне во влагалище. Моя горящая и раздувшаяся снаружи от крапивы писька, теперь стала гореть и внутри. Я продолжала глухо мычать...Садист продолжал запихивать в меня всё глубже и глубже пучок крапивы. Грубые, колючие стебли, казалось, раздирали всё внутри меня... Он стал трахать меня этим пучком, вынимая и вновь запихивая его в меня.Вскоре, этого ему показалось мало. Он стал срывать листья со стеблей и пропихивать их своими грубыми пальцами, внутрь моей письки. Всё новые и новые порции крапивных листьев исчезали во мне. Он срывал их со стеблей и пропихивал во влагалище. Я плакала от боли и беспомощности.Не знаю, как долго это продолжалось, но крапива закончилась. Наступил перерыв в моих мучениях...Мой мучитель ушёл за новой порцией крапивы. Я не могла терять время — нужно было попытаться освободиться. Кляп во рту пропитался моей слюной и стал более податлив. Раскрывая рот, что есть силы, я пыталась языком выпихнуть кусок ткани изо рта. Наконец, мне удалось избавиться от кляпа.Правая рука была привязана к более тонкому кусту и во время моих истязаний, когда я извивалась на камне, дёргая за верёвки, узел переместился с основания ствола, к верхней ветке, тем самым обеспечивая правой руке, большую степень свободы. Был шанс подтянуть правую руку ко рту.Я изо всех сил пыталась согнуть в локте руку с одной стороны, а с другой тянулась шеей к руке. Наконец у меня получилось дотянуться ртом до узла на моём запястье и я смогла его ослабить. — Есть! — выкрикнула я, освободив правую руку. У меня появилась надежда ... на освобождение. Сердце бешено стучало, пытаясь
