плохо.
Башкир и Азот, утяжеленные броней, с буркалами ПНВ на лице, похожие на громозек из мультфильма, бесшумно скользнули налево, на кухню, и через нее в гостиную, выставив перед собой толстые палки глушителей. Егоров осторожно вставил ключ в третью дверь, главный сезам, ведущую в гараж, легонько провернул его — и замер. Да, опоздали. Или здешние обитатели службы вообще не несут, или это второе место в забеге. Дверь была отперта.
«Открывай» — одними губами сказал Вася, поднимая «вальтер» с трубой сайленсера. Егоров кивнул, стал по другую сторону, чтобы не стоять на линии огня между Васей и генератором, и потянул дверь на себя.
Человек с фонариком на лбу копался возле генератора, подсвечивая инструкцию, отпечатанную на корпусе.
Получилось все очень просто. Человек, не отрываясь от инструкции, раздраженно сказал: «Да сейчас, блядь, сейчас. По-немецки ничего непонятно», и Вася хлопнул ему в голову, чуть ниже фонарика. Человек ударился о генератор, скатился и лег рядом с ним. Вася быстро переместился к потерпевшему, хлопнул из «вальтера» еще раз, в упор, и замер, присев на колено и водя стволом по темным углам. Больше Вася стрелять не стал — даже с глушителем получилось довольно громко. Потом снял с мокрой от крови, простреленной головы фонарь.
— Все, теперь по углам, мыши — тихо сказал Егоров, — И не шуметь. А этого — под машину.
***
Угол у Васи была никудышним. Металлическая дверь из подвала открывалась так, что заслоняла выходящего. Поэтому Вася держал на прицеле вход в гараж, а в противоположном углу растворился в темноте злобный Егоров, в черном «чоповском» комбинезоне со споротыми нашивками и набитыми амортизацией коленями и локтями.
— Боже, — сказал про себя Вася. — Один — ноль. Ну, хоть что-то мне ответь. Пусть их будет трое, пожалуйста. Тебе что, жалко? Я же сейчас за тебя, типа. А в таких бьютиков ты и сам, когда–то, первый камень не бросал. Ну, давай, отпизди меня гантелями, а ее отпусти.
Бог подумал, и немножко улыбнулся. Пятном света от открывшейся из подвала двери. Вот это было бинго, это был мизер, который ходит парами и джек–пот.
В дверь протиснулся бритый человек с диодным фонариком в руках, осветил генератор, потом повел им в сторону Васи. Из темного угла в спину ему метнулся черный паук — Егоров, и муху-цокотуху в уголок поволок. Фонарик покатился по полу. В углу что-то хрюкнуло и плеснуло. В почку, понял Вася, чтобы болевой шок не дал заорать, потом под ухом, и подержать. Затем из угла появился сам Егоров, освещенный снизу лежащим на полу фонарем, и похожий на японского демона из-за теней на лице. Приложил ко рту красный, лоснящийся нож — тихо, мол, Вася
Еще пять минут.
В Егоровском углу опять вспыхнул свет. Злобный Егоров показал два пальца, чиркнул себя по горлу, показал на дверь и по диагонали пересек ладонью перед собой. Затем вылез из своего паучьего угла, и положил фонарик на крышу машины.
«Вот и все. Слава тебе, боже. Я потом все, что хочешь, для тебя сделаю. Четыре — ноль. Девяносто процентов дела сделано. А может быть, и все сто». Возвращалась штурмовая группа, предупредив, чтобы не стреляли, а два тела уже лежали наверху, в доме, протекая красным. «Только бы не пятый», — подумал Вася.
Дверь наружу бесшумно открылась, и тенями вошли Башкир и Азот, снимая сферы и поднимая ПНВ на лбы, превращаясь из громозек в рогатых чертей. Егоров показал им на дверь в подвал, и завозился над генератором. Это была последняя фаза операции «Пиздюляция». Включить свет. Если кто–то есть в подвале — пусть моргает. А его товарищ, устранивший поломку, топая ногами, спустится по лестнице вниз. Вполне естественно. Не сидят же они там круглосуточно, приставив к голове Бьют минометы, огнеметы, бомбометы и пулеметы. Какая от нее опасность? Никакой. Да и вообще никакой опасности
Башкир снял ПНВ, вытер лоб, опять натянул на мокрую стриженую голову сферу, сгорбился,
