ты ... спрашиваешь?
Лола мило улыбнулась.
— А мне интересно, как это, когда есть родители. Как живут другие люди.
— Я родилась в штате Пенсильвания. В одном захолустном городке. Правда, мое детство прошло не там. Отец тогда перебивался временной работой. Дом у нас был изъят за долги и поэтому жили мы в автомобиле, либо в палаточных лагерях. Как же я завидовала владельцам трейлеров. Они мне казались какими-то богачами. Можно сказать, мое детство было на колесах, хотя собственно его, детства, и не было. Друзей тоже не было, каждый раз новое место, знакомства, единственным моим другом была старшая сестра. Я всегда ходила за ней хвостиком. Отдельной проблемой была школа. Таких детей, как я определяли в ближайшую школу от лагеря или места работы. Правда, все это было чисто для галочки. Нас обычно оставляли в классе, где мы обучались по «свободной» программе. Там все зависело от учителя. Одни старались дать знания, другие просто отстранялись от нас. Отец пил, точнее выпивал, когда бывало слишком тяжело. Работал он разнорабочим. Брался за любую работу, которая подворачивалась нам. Мать до кризиса работала дизайнером. Но жилищный кризис создал слишком высокую конкуренцию. Когда сельскохозяйственный сезон, то мать и отец, официально, а в реальности всей семьей, так как оплата всегда была сдельной, работали на птицефабриках крупных сельскохозяйственных корпораций. Несмотря на низкую зарплату, считалось удачей подписать контракт на сезон. Помню, как первый раз меня вытошнило, когда нужно было разделывать куриц. А сестра стала издеваться.
На этих словах Сильвия невольно покривила, а Лола раскрыла глаза от удивления.
— Тебе приходилось убивать куриц?
— Не убивать, а разделывать туши. Правда, их ненужно было общипывать. Зато теперь я могу разделать даже быка с закрытыми глазами. Заработка от сезона хватало на полгода. Плюс различные подработки. Но даже так этих денег нам хватало только чтобы продолжать существовать. Было время, мне приходилось донашивать чуть ли не трусы своей старшей сестры.
Сильвия не замечала, что чем дальше она погружалась в воспоминания, тем сильнее мрачнело ее лицо, на уголках ее рта проступала злая улыбка. Лола не могла не заметить изменения настроения Сильвии. Лоле показалось, что Сильвия считает свое детство несправедливым. И попыталась, следуя своей логике изменить ход разговора.
— Ты считаешь это нечестным? Знаешь, я иногда думаю, что хоть мы и живем в тяжелое время. Но все, же в этом мире еще есть добрые люди...
Жестом Сильвия не дала закончить Лоли предложение.
— Я не считаю это несправедливым. Мои родители были слабаками. Это ведь их вина, что они не смогли выплатить кредит за дом. Удел неудачников быть на обочине.
— Я не совсем об этом. Разве вина ягненка и вина волка не обоюдна? Все же...
— Ты хочешь сказать, что реклама влияет на выбор людей? Но выбор остается за самим человеком. Вот я же смогла добиться. Я смогла вырваться. Я сильнее, чем эти неудачники. Я сильнее их! Я лучше их! Я...
Неожиданно Сильвия замолчала, ей показалось, что сказала лишнее. И чтобы, как-то сгладить ситуацию, она улыбнулась.
— Ну ладно, наверное, хватит разговоров. Может, пойдем на боковую?
Сильвия застелила кровать для Лолы, а себе постелила на полу второе одеяло, которое стало за место матраса, подушку и плед. Когда Лола, устроилась на кровати, Сильвия пожелала спокойной ночи. И выключила свет.
Лунный свет протекал сквозь щель на шторах из окна и освещал циферблат размеренно тикающих часов. Минутная стрелка почти догнала часовую стрелку.
— Два часа и семь минут ночи — подумала про себя Сильвия, которая отрешенно смотрела на часы из-за бессонницы.
Нахлынувшие воспоминания не давали Сильвии покоя. Было отчетливо слышно сопение спящей Лолы в ночной тишине комнаты. Это подталкивало Сильвию к воспоминаниям. А прохладный ночной воздух, проникающий
