услышим!
Он обеими руками повернул ее лицо к себе и поцеловал. Мама прижалась к нему, отвечая. Я перевел дыхание — все, дальше они не пойдут.
Убедившись, что мама успокоилась, Олег переместил руки на ее ягодицы. Потом чуть отстранился и одну за одной расстегнул пуговицы на ее халате, начав почему-то снизу.
— Олежек, может не надо? — мамин слабый голос был еле слышен.
Халат распахнулся, показав Олегу и мне, что под ним на маме еще лифчик и трусики. Причем не простые, а явно парадно-выходные. Руки Олега гладили мамину спину, попу и бедра. Мама переступала с ноги на ногу, сбивчиво дыша. Ее руки, опущенные вдоль тела, безвольно висели, позволяя ему все. Из расстегнутого Олегом лифчика выскользнули груди, большие, с четко очерченной белой, незагорелой кожей и уставились на него крупными торчащими сосками. Мама прерывисто вздохнула. Олег присел, ловя сосок губами, вызвав этим у нее еще один, более долгий вздох:
— Оле-е-ег...
Мамины трусики поползли вниз. Ее колени сжались, препятствуя этому, но тут же разошлись обратно. Из-под трусиков тоже показалось незагорелое тело и темное пятно коротко стриженного лобка.
— Оле-е-ег... не надо...
Она повторила это еще несколько раз, при этом по очереди приподнимая ноги и давая ему снять трусы совсем. Олег воспользовался этим не только чтобы избавить ее от них, но и чтобы расставить ее ноги как можно шире. А потом присел, поднял лицо вверх и зарылся между маминых ног.
— А-а-а-а-ах... — услышал я.
Мама выгнулась вперед, опираясь лопатками о стену.
— А-а-а-ах... Олежек... Что ты делаешь... О-о-ох...
Руки Олега находились где-то там же, где и его язык. Мамины бедра вздрагивали в такт ее вздохам. Я смотрел на это с расстояния полутора метров и отчаянно хотел дрочить.
Олег выпрямился, расстегивая штаны. Мама продолжала стоять, покачивая бедрами, словно Олегов язык никуда не делся. Член вывалился наружу, коснувшись головкой ее бедра и похотливо дернувшись вверх. Олег шагнул вперед, присел, прижался к маме и медленно выпрямился.
— Оле-е-е-ег... Не на-а-а-адо... — успела сказать она, пока его стержень входил в нее.
Я увидел, как она встала на цыпочки, стремясь отдалить этот момент и понял, что кончаю себе в трусы. Олег подхватил ее под колени, оставив опираться спиной на стену и висеть надетой на член.
— Тебе нравится? — хрипло выдохнул он ей в ухо.
— Да-а-а-а...
Олег трахал маму, высоко задирая ей ноги. Мне снизу даже при свете луны было четко видно как член движется между припухших губок, обрамленных слипшимися от влаги волосками. Сверху, над самым входом, сильно увеличившийся клитор касался движущегося ствола. Мама стонала сквозь зубы, стараясь соблюдать тишину. Я понял, что она кончила, только когда она с шумом втянула в себя воздух и на несколько секунд замолчала. Олег остановился, пережидая пока перестанет судорожно содрогаться надетая на член женщина. Потом опустил ее на землю и лег сверху. Мамины вздохи возобновились. Олег снова держал ее ноги приподнятыми и быстрыми толчками вбивал в хлюпающее влагалище член. Второй оргазм нашел маму много быстрей чем первый. Наверное он был сильнее, она изогнулась так, что чуть не сбросила Олега с себя. Тот тоже приближался к финишу.
— Можно в меня... — подсказала почувствовавшая это мама.
После этого они еще некоторое время так и лежали, целуясь. Затем Олег все-таки вытащил из нее свое хозяйство и встал. Я впился взглядом между расставленных маминых ног, где между раскрытых губок бесстыдно зияло влагалище, из которого тонкой струйкой стекала сперма.
Олег помог маме встать и одеться. Маму покачивало.
— Завтра придешь? — спросил он.
— Завтра муж дома будет... — с сожалением сказала мама.
— Он спать будет.
— А если проснется? А тут я такая... — она продемонстрировала моментально промокшие трусы.
— А хочешь, я мужиков попрошу, они его снова на рыбалку позовут? Я их с детства знаю, они
