будешь?
У меня в желудке заурчало и я, сглотнув обильную слюну, высказал своё согласие:
— Конечно... С прошлого года ничего во рту не было, — пошутил я.
— Садись я тебе положу.
Я сел, а она, взяв тарелку, наложила мне картофельного пюре с мясом. Поставила кучу тарелочек с салатами и налила в чашку сока. Строго посмотрев на меня, с ехидцей в голосе спросила:
— Может, тебе что покрепче?
— ... — отрицательно закрутил я головой, — представив, как я пью водку, и меня выворачивает прямо здесь.
Когда я доел, и мне ещё полегчало, я обратил внимание что от вчерашнего разгрома ничего не осталось. Посуда помыта и убрана в шкаф. На кухне прибрано и, похоже, даже пол вымыт! Я посмотрел на Рыжую и произнёс:
— Спасибо тебе.
— За что? — удивилась она.
— Ну-у, прибрала здесь, меня накормила...
И только сейчас обратил внимание на её вид. Синяки под глазами, в движениях сквозит усталость,
— А она ведь не отдыхала, — подумалось мне, — ночью меня караулила, а потом когда я опять дрых, прибиралась...
Вслух же сказал:
— Ты спать хочешь?
— ... — она устало кивнула.
— Тогда иди, мойся. Я сейчас халат и пижаму двоюродной сестры найду, — критически осмотрев её фигуру, добавил, — тебе должно подойти. Ты худенькая. И не бойся, ляжешь в комнате родичей. Если что, там есть шпингалет. Закройся...
Оленька посмотрела на меня с благодарность и произнесла запинаясь:
— Да я наверно лучше домой пойду...
— Да ладно тебе, — устало махнул рукой, — Отдохнёшь и пойдёшь. Иди в ванну, — а сам встал и пошёл искать сестрины шмотки.
Когда я вернулся, она всё ещё журчала водой в ванной. Повесив вещи на ручку, прокричал, стараясь пересилить шум воды:
— Вещи на ручке двери. Я пойду, застелю тебе чистое бельё.
Не дождавшись ответа, пошёл перестилать постель. Когда я закончил, она всё ещё плескалась. Я сел в кухне и стал бездумно смотреть на закрытую дверь ванной. Она вышла минут через пять. Короткие пижамные штанишки смешно выглядывали из-под халатика. Её острые худые коленки вызвали умиление и улыбку. Она спросила:
— Ну, я пошла?
— Иди, там всё готово, — произнёс я, хотя мне вдруг захотелось обнять её.
Рыжая ещё мгновение постояла, как бы ни понимая, что от неё ждут, и ушла. Когда я через пять минут заглянул в комнату спросить, как она устроилась, то она уже спала. Спала как ребёнок, свернувшись калачиком на самом дальнем краю постели. Места ещё оставалось, наверное, на двоих. Я подошёл, поправил одеяло, а потом присел, рядом разглядывая её. Она улыбалась во сне. Лицо было такое... ну даже не могу определить беззащитное и милое. Улыбнувшись, я тихонько лёг рядом, чтобы не потревожить её сон. Глаза стали закрываться и не в силах противиться сну я сам провалился в объятия Морфея.
— 4-
Проснулся я от звонкого смеха, раздававшегося рядом со мной. За окнами было темно. Похоже, мы проспали весь день! Вспомнив, где я повернул голову и встретился со смеющимся взглядом Рыжей.
— Ты меня караулишь? — прозвенел её голосок.
— Ну... В некотором роде... Стою на страже! — нашёлся я.
— Ага! С закрытыми глазами! — уже в полный голос засмеялась она.
Её смех не был язвительным или обидным, она просто шутила.
— Да эта пьянка меня подкосила, вот и присел отдохнуть... Ну и уснул, — оправдывался я.
Она замолчала вдруг став серьёзной и с запинкой через силу спросила:
— А я тебе нравлюсь?
— ... — я, не раздумывая, кивнул головой.
Она опять замялась и шепотом срывающимся голосом произнесла:
— Поцелуй меня, — и напрягшись, закрыла глаза.
Приподнявшись на локте, я подался к ней и медленно прикоснулся к её губам, тут же отпрянув. Приоткрыв глаза, она поймала мой взгляд и почти по слогам спросила:
— И это всё?!
— Нет...
Я опять наклонился к ней и на этот раз уже впился в её ... мягкие губы с такой страстью, что сам не ожидал! Это было что-то волшебное. Казалось, страсть, копившаяся во мне, причем без
