поцелуй, а между мягкими горячими ляжками и ягодицами все складочки и щелки быстро стали мокрыми, скользкими и податливо чувствительными.
... Утянув ее к небольшому двухместному диванчику на тонких гнутых ножках, он завалил девушку на его неудобно выпирающее, миниатюрное упругое сиденье и заставил ее поднять ноги, так и не вынув их из джинсов. Между ее округлыми белыми сведенными ляжками и слегка раскрывшимися ягодицами, по которым пролегали две отчетливые розовые полоски, открывался весьма вдохновляющий вид на ее сочные прелести. Прямо в костюме опустившись на колени, он припал ртом к ее чувствительной задней дырочке и стал с упоением водить по ней языком, слегка проникая внутрь. Кристина слабо постанывала и впивалась в обшивку дивана острыми коготками. Пальцем он стал монотонно поглаживать маленькую коралловую ягодку ее клитора, даже губами ощущая легкие содрогания всего ее тела. Опершись о диван одним коленом, он с упоением облизал свои пальцы после ласк, откинул мешающий ему галстук назад через плечо, расстегнул брюки, достал член и, ни секунды не размышляя, медленно ввел его в ее сочащуюся щелку до сильного очень глубокого упора. На несколько секунд он замер, крепко прижав ее прямые ножки к ее животу и груди, всем своим весом вдавливая ее в диван. Она только тяжело дышала и слегка покачивала под ним бедрами от нетерпения. Очень медленно он вынул член до конца и также медленно и глубоко ввел его вновь. Кристина попыталась выгнуться, но он только сильнее надавил локтем на ее ноги, чтобы повторить свою сладкую пытку. «Не меньше двенадцати раз» — пронеслась в его мыслях почти потерявшая смысл от охватившей его агонии странная идея. Сам почти дурея от овладевшей им страсти, он продолжал свои выверенные движения, нестерпимо медленно считая про себя — семь... восемь... десять... Галстук душил его, пиджак пережимал в плече руку, которой он держался за тонкую спинку дивана. Рубашка, казалось, может порваться от неестественного напряжения всех мышц.
— Лука... о, Лука... , — застонала Кристина, пытаясь извиваться, но свободны были только ее руки, поэтому она судорожно ухватилась за рукав его костюма, а затем за руку, безжалостно прижимающую ее к неудобному узкому дивану. Когда ее тело начало судорожно вздрагивать от того бешенного темпа, к которому он перешел, а прелестный ротик широко раскрылся, жадно поглощая воздух, он в последнюю секунду вынул член и, тяжело дыша, направил взрывающуюся от извержения семени головку на ее пульсирующий в оргазме между двух сочных белых долек розовый бутончик. Белые струйки спермы медленно сползли по ее круглой безупречной попке. Лука тут же натянул на нее трусики, чтобы не испачкать диван, и, вставая, отпустил ноги.
— Поднимайся и марш в душ. Черт, я из-за тебя на встречу опоздаю, — выдохнул он, еще не придя в себя и оттягивая от горла удушающий галстук.
— Никогда больше не смей меня бить! — вдруг наполнившимся слезами и гневом голосом выпалила Кристина.
— Сильно болит? — не слишком участливо поинтересовался он, застегивая брюки.
— Конечно, сильно!
— Будешь знать, как подслушивать. А если еще вздумаешь болтать, я тебя так отделаю, что ввек не забудешь.
Кристина медленно встала и нехотя натянула брюки, обворожительно дуя губки. В трусиках все было мокро и не слишком приятно, в глазах продолжали набухать жгучие слезинки.
— Это вовсе не смешно! Если думаешь, что мне такое нравится, то очень ошибаешься! — взяв всю волю в кулак, возмутилась она.
Лука, приводящий себя в порядок перед зеркалом, вдруг замер, остановив на ней внимательный взгляд через плечо. Кристина невольно напряглась, но все же упрямо уставилась ему в глаза, сцепив на груди руки. Он медленно к ней обернулся.
— Я делал то, что нравится мне, — его голос шелестел, как шипение змея-искусителя, — И хочу предупредить тебя, что и впредь намерен поступать именно так.
