— словно, в качестве поощрения за хорошо проделанную работу.
А вернее — за правильно сыгранную роль в саркастичной, подленькой и не совсем чистенькой драме подлинного самоунижения...
Слив, со стоном, ей внутрь все, до капли, бывший, с блаженной — и как Марине сейчас показалось, глуповатой улыбкой произнес, переводя дыхание:
— Ты — моя. Только моя девочка.
Марина улыбнулась, с величайшим трудом подавив в себе злой, ехидный смешок.
— Ну, конечно, я — только твоя, любимый.
Только твоя...