если экспертиза покажет, что он мой сын, я ... тебя самолично удерживать буду, пока он тебя во все дыры шпилить будет.
— Не надо меня удерживать, — опустив голову в тарелку, сказала ещё не женщина, — я с радостью отдамся ему, чтобы загладить свою вину...
Отец встал, и с грохотом отодвинув стул, покинул столовую. Вита, которой кусок не лез в горло, сидела каменной статуей, уперев взгляд в тарелку.
— Я ни хрена не врубаюсь? Игорь! — Верещал жучок голосом Борисыча, — откуда у тебя такое же родимое пятно?
— А когда придёт заключение экспертизы? Поинтересовался я у Виталины.
— Обещали, после восьми вечера, — порывисто встав и попытавшись покинуть залу, сказала она.
— Дорогая, задержись на минуточку, — остановив взбесившуюся фурию, ласково сказал я, — У тебя ведь предостаточно времени? Потрать его, пожалуйста, с пользой. Прошвырнись по бутикам и зашопься элегантным и красивым сексуальным бельём. Подскажу: мне нравятся все оттенки красного. Особенно алый.
— Хорошо, милый! Так и сделаю, — сказала вскорости не девственница, покидая пищеприёмную обитель.
***
— Сучёнок! Я тебе яйца откушу! — голосом Альбины, заверещал жучок, — Гадёныш, сей же час отдамся Борисычу.
— Вернусь, я тебе все титьки пообрываю, поднимаясь по пустынной лестнице, тихо переругивался со своей любовницей я, — Я тебе глазья твои прекрасные на попу натяну! Ты что это себе позволяешь? А ещё лучше анонимно звякну его бабе, чтобы оскопила стервеца ноченькой тёмною!
— Ах! Как приятно слышать такие речи от любимого мужчины! Ревнует — значит любит!
— Игорь! — голосом Борисыча, заговорил жучок, — Трахну, конечно, давно я на неё глаз положил. А бабе моей звони, сколько хочешь. Ей доброхоты, на вроде тебя, каждый день по пятьсот раз звонят. Привыкла коробочка моя уже давно к этому! А по серьёзному? Откуда такая уверенность в дальнейшем происходящем?
— Он мой отец... поэтому то и похож я на сводного брата. Мамочка моя, видать папу дуранула, а может он и в курсях, только от меня это скрывали за не надобностью. Впрочем, мне по фигу. Не тот отец, кто родил, а тот, кто воспитал и в путь жизненный направил. Таково моё мнение...
— Согласен. Меня тоже отчим воспитывал, а папу своего ненавидел, так что понятны мне твои слова. Но помни! Если что не так пойдёт, жми кнопки, мы тот час же прилетим с шашками наголо.
— Да помню всё я! Но уверенность у меня, что не должно ошибки быть!
Вынув жучок и воткнув его на подзарядку, я решил совершить экскурс по своему месту теперешнего пребывания. В прекрасных садах порхали симпатичные бабочки и полосатые, толи пчёлы, толи шмели, опыляя чудесные розы и множественное разнообразие цветов.
— Нравится? — Голос Виты появившейся сзади, оторвал меня от созерцаний божественной красоты.
— Да очень! Эти прекрасные запахи, навевают воспоминания о Лондоне, Где я провёл долгие годы.
— Это моё хобби. Я подбирала изысканные сорта. Некоторые привезены из Голландии. А какой запах! Понюхай вот эту или вот эту. Тебе это ничего не напоминает?
— Только не смейся! Этот запах у меня ассоциируется с Полонезом Агинского, а этот с картиной Веласкеса: Маргарита Инфанта.
— Инфанта Маргарита, — поправила меня девушка. Боже мой! Какой ты чувственный! Поцелуй меня!
Я осторожно дотронулся губами до щеки девушки.
— Не так! Её брови взлетели вверх. Наши губы слились в страстном поцелуе. Мой язык осторожно проник сквозь зубы будущей возлюбленной. Вкус земляники и инжира окутал его.
Я чувствовал молодое тело, тающее в моих объятиях.
— К чёрту! Отталкивая меня от себя, сказала Вита. Мне наплевать кто ты! Хочу тебя прямо здесь и сейчас! В этом волшебном саду.
Я осторожно разоблачал создание небесной красоты. Под сиреневым платьем, обнаружились алые трусики и лифчик, подходящий под гарнитур. «И когда успела?», подумалось мне и часу не прошло. Нам было плевать, видит ли нас кто-нибудь из окон
